Лисий Хвост понимающе кивнул и сменил тему разговора:
- Вообще-то я бы с удовольствием перекусил. Хоть завтрак и был плотным, но я все-таки целый день ничего не ел...
Ван улыбнулся и почесал разлохматившуюся голову. - Можно остановиться и закусить, но если магистр немного потерпит, мы поужинаем в Замшелом Камне. Это будет и удобнее, и вкуснее, и интереснее...
- Ну, раз в Замшелом Камне и удобнее, и вкуснее, и... А что это, собственно говоря, такое - Замшелый Камень?
- Это и есть монастырь, в который мы направляемся.
- А почему Замшелый Камень?
- О, это целая легенда. Но лучше услышать ее из уст настоятеля монастыря. Если говорить откровенно, только он и может по-настоящему рассказать эту легенду. Любой другой, даже если слышал ее не один раз, обязательно забудет что-нибудь важное. Могу только сказать, что из этой легенды следует, будто этот монастырь самый старый, и именно он положил начало всему Тань-Шао.
- Как интересно! - Глаза магистра блеснули из-под капюшона. - Еще одна причина потерпеть с ужином.
- Да не так уж долго и терпеть придется, - вступил в разговор рыжий возница. - Нам и ехать-то меньше часа осталось.
- А тебя как, мой дорогой, зовут? - обратился магистр к вознице. - Мы целый день в одной повозке, а я до сих пор не знаю твоего имени.
- Как папа с мамой звали - не скажу, не знаю. А люди называют по-разному: кто - рыжий, кто - красный, кто - Длинный Кнут. А как ты будешь звать - твое дело.
- Да нет, не только мое. По-моему, человека надо называть так, чтобы ему самому нравилось и чтобы он знал - это к нему обращаются... Так как же к тебе обращаться?
- Ишь ты, какую базу подвел, - ухмыльнулся возница. - Ну коли так, хорошо, называй меня Длинный Кнут. Насколько мне известно, в округе таким именем никого больше не называют. Так что я сразу пойму, что ты ко мне обращаешься. - И рыжий довольно ухмыльнулся.
- Тогда скажи мне, Длинный Кнут, каковы наши шансы вовремя добраться до Поднебесного? Ты же, как я понял, неоднократно проделывал этот путь.
- Шансы?.. - Возница задумчиво хмыкнул. - Если завтра встанем пораньше, да если в группе подобрались хорошие ходоки, да если никаких приключений вроде сегодняшнего не случится, - он покосился на магистра, тогда к вечеру подойдем к монастырю. Тропочки проложены надежные, дорогу мы хорошо знаем, так что все от паломников зависит.
Он повернулся назад и внимательно посмотрел на следовавшие позади фургоны. Те прибавили ходу и почти догнали переднюю повозку. Чувствовалось, что всем не терпится оказаться в уже хорошо видимом монастыре. Даже уставшие лошадки побежали бодрее, потряхивая лохматыми головами. А монастырь был совсем рядом, уже можно было разглядеть замшелые камни, из которых была сложена его ограда и которые, вполне возможно, дали название монастырю. В этот момент его ворота медленно отворились, и на дорогу выехали четыре всадника в темных монашеских накидках, с надвинутыми на лица глубокими капюшонами. Они разъехались по двое в разные стороны и замерли, на манер почетного эскорта, сливаясь в вечернем полумраке со стенами монастыря.
Затем в воротах показался всадник на высоком вороном скакуне. Вся его фигура была закутана в абсолютно черный плащ, на котором резко выделялись широкий серебряный пояс и такая же цепь. На цепи посверкивала тяжелая, похожая на кованую, подвеска с большим, прозрачно-синим камнем. Монашеский капюшон плаща был откинут и открывал широкое скуластое лицо, оттененное буйной, абсолютно белой шевелюрой и такой же седой, короткой, аккуратно подстриженной бородкой.
- Клянусь Сутью, нас сам настоятель встречает! - изумленно выдохнул Длинный Кнут.
-- А что, такое редко происходит? - Глаза Лисьего Хвоста блеснули из-под капюшона.
- Да за те тридцать лет, что я хожу по пути к Поднебесному, это впервые! - Длинный Кнут был настолько возмyщен, что даже привстал со своего потертого сиденья. - Какое там! Я за эти тридцать лет настоятеля Замшелого амня и видел-то всего пару раз. А тут такая встреча, прямo торжественный выезд. Можно подумать, особа короткой крови в монастырь въезжает. Да пожалуй, и короля настоятель так встречать не стал бы. Ну разве что на крылечко бы вышел.
Светлый Ван молча и, казалось, неодобрительно рассматривал встречающих.
Через несколько мгновений фургоны гуськом подкатили к воротам монастыря и остановились перед встречающими. Настоятель тронул своего жеребца и, выдвинувшись на пару шагов вперед, громко спросил:
- Кто из следующих в Поднебесный называет себя Серым Магистром?
Лисий Хвост инстинктивно положил руку на свой посох и ответил, не вставая со своего места:
- Этим именем называюсь я.
- Ты следуешь один, или тебя кто-то сопровождает? - обратился настоятель к магистру.
- Меня сопровождает вот этот молодой человек. - Лисий Хвост кивнул в сторону Светлого Вана. - А ведет нас Длинный Кнут.
Настоятель бросил беглый взгляд в сторону сидевших в фургоне и снова обратился к магистру:
- Прошу тебя и твоих спутников проследовать за мной в отведенные для вас помещения.
Настоятель снова тронул своего коня и, развернувшись, направился в глубь монастырского двора. Длинный Кнут хлопнул вожжами по спине своей лошадки, и фургон двинулся за настоятелем. Остальные фургоны последовали за первым, но как только они въехали во двор, их завернули влево, вдоль монастырской ограды. А Лисий Хвост и ero спутники медленно катили за настоятелем через двор к небольшому, отдельно стоявшему, двухэтажному флигелю. Маленький домик был ярко освещен, и в его окнах мелькали темные фигуры.
Как только настоятель приблизился к дверям флигеля, и3 них выскочило несколько фигур в монашеских одеяниях. Одит из монахов подхватил лошадь настоятеля под уздцы, две помогали ему спуститься с седла на землю, еще двое поде шли к фургону, намереваясь помочь магистру выбраться и3 него. Но Лисий Хвост, одним прыжком перемахнув низкий борт повозки, уже стоял на земле, привычно опираясь на свой посох. Рядом с ним, как всегда несколько сзади, уже находился Светлый Ван. Длинный Кнут поглаживал морду своей лошаденки, дожидаясь, когда ему укажут место для фургона и стойло для лошадки.
- Прошу. - Настоятель сделал широкий жест в сторону двери. - Наш монастырь не слишком богат, но мы сделаем все, чтобы достойно встретить столь замечательного гостя. - И он первым вошел в дверь флигеля.