— Вирррррра!
Видимо сценка вышла забавная, потому что Рэндалл еле слышно рассмеялся, глядя на нас.
— Не смешно, — фыркнула Эмма и гневно сверкнула глазами. — Сначала прячут от меня сестренку, а потом…
Я не дала девочке договорить:
— Что мы здесь стоим?
— Да! Да! Пойдем, — оживилась малышка, хватая меня за руку и ведя к замку. — Папа будет рад. Представляешь, как он печалился, что тебя нету? Да еще все эти опасности. Тетя и Ольма вообще заявили, что раз им здесь грозит опасность, то они к Эвиле поедут! И укатили, представляешь?
— А почему ты не поехала? — хмыкнула я.
— Зачем? — Девочка пожала плечами. — Мне и дома хорошо! К тому же Ольма своего крикливого сына утащила тоже. Стало так хорошо! Тихо! В замке из взрослых только папа и тетя Мардж!
Как любой ребенок знатного происхождения, Эмма никогда не учитывала слуг. Для нее их наличие было само собой разумеющимся.
— Тетя здесь? — опешила я.
Марджори редко приезжала, предпочитая уют своего замка разного рода путешествиям.
— Да! Представляешь? — хихикнула Эмма, прыгая по ступенькам. — Она приехала вчера еще! Если бы тетя Севиль здесь была, то случился бы скандал!
— Это почему? — спросил идущий позади нас Рэнд, о котором я успела забыть.
— Как почему? — развеселилась малышка. — Тетя Марджори любит командовать, а тетя Севиль ненавидит, когда кто-то кроме нее всем верховодит! В прошлый раз они тааааак разругались из-за того, с какой стороны от тарелки должна стоять вазочка с джемом, что…
— Они любят поспорить просто, — перебив сестренку, объяснила я легарду. — Ну, и тетя Севиль еще не очень жалует Мардж, считает ее слишком своевольной.
— Да! — подтвердила Эмма, когда мы вошли в холл. — Пойдем! Папа в кабинете! Пойдем.
Мне ничего не оставалось, как последовать за сестрой, стараясь не рассуждать о том, что о нас думает Рэндалл. А легард, как и обещал, с невозмутимым видом охранника шагал в паре шагов у меня за спиной.
Когда Эмма с шумом распахнула дверь в отцовский кабинет и князь увидел нашу дружную компанию, то замер на миг, а потом встал и перепугано-радостно взглянул на меня. С невероятным облегчением я упала в объятия родителя, не думая о том, как расстраивалась еще час назад.
— Моя дорогая девочка, — шептал отец нежно, согревая этой невесомой лаской мое сердце. — Ты так нас всех перепугала…
Несколько долгих минут мы простояли, просто обнимаясь, а потом нашу идиллию довольно грубо нарушили.
— О! Пропажа наша объявилась! — Отпихнув Рэнда в сторону, в кабинет ворвалась тетя Марджори. Вид у тети был совершенно невероятный. Как у разбойницы с большой дороги. Юбки задраны выше колен и заправлены под лиф платья, выставляя всем на показ полосатые желто-зеленые чулки и красные сафьяновые туфли. Глубокий вырез кроваво-красного платья не оставлял места фантазии, а открытые руки, плечи и часть спины уверяли всех присутствующих в том, что перед ними не дама с тремя почти взрослыми детьми, а юная прелестница в самом соку.
— Дорогая! — Тетя расцеловала меня, сверкая глазами, зубами и бриллиантами. — Ты хоть представляешь, что со мной было, когда Виктор написал обо все произошедшем?
Я улыбнулась обожаемой тете и помотала головой. При всем своеобразии и бесшабашности, появившейся у Мардж с возрастом, тетя всегда была очень милой и добрейшей женщиной.
— Мардж, не нужно так бурно реагировать, — посоветовал отец, поджав губы. — Девочка выглядит уставшей, а ты еще со своими вздохами и криками…
— Это я кричу? — опешила тетя и картинно схватилась за сердце. — Виктор, от тебя я такого не ожидала.
Эмма хихикнула, слушая взрослых запрокинув голову.
— Вовсе я даже не кричу. Переживаю просто. Вирена, ты теперь с нами останешься? — чуть спокойнее уточнила тетя.
Я мельком глянула на Рэнда, молчаливой тенью стоявшего у двери, и быстро отрицательно мотнула головой.
— Нет, просто хотела вас всех повидать и кое-что взять, — пришлось признаться мне.
— Как? — в один голос воскликнули Эмма и тетя.
— Я же уже объяснял, что возникла ситуация, при которой Вирене пока лучше побыть под присмотром легардов, — прошипел отец и вздохнул.
— Так жалко… — печально пробормотала Эмма и посмотрела на меня грустными глазами. — А я надеялась…
Я протянула сестренке руку и та с трагической рожицей сжала мою ладонь, недовольно сопя и кидая в сторону Рэнда грозные взгляды. Усмехнувшись, я подождала, пока Эмма решит выговориться. И малышка открыла рот, выдав с гордым видом: