Блэкхард должен был броситься к ним двоим, но он не смог. Скьярл был настолько заворожен странным явлением, что абсолютно забыл о существовании Алекса и Эниды. Перед его глазами неожиданно возникла стена. Нет, не стена. Это было больше похоже на полотно. На огромное полотно обманчивых иллюзией, которое накрыло жрецов Гнева и заставило их потерять своих настоящих врагов. Блэкхард видел, как они пытаются перебороть огромную орду демонов, моментально переходящую в легион мертвецов, а затем в троллей с далеко севера. Были здесь и другие, неизвестные скьярлу существа, живущие, как он понял, на далеком Востоке, но очень скоро все противники снова превратились в демонов и цикл иллюзий начал повторяться снова. Прислужники Гнева пытались разобраться с ними и не понимали, что каждый раз, убивая врага, они убиваю товарища. Жрецы были поглощены иллюзорным боем и полностью забыли про реальных нарушителей.
«Это все ради Элайны, господин Крон», - услышал охотник голос Лжи в своей голове, как только боль начала отступать. Он сразу поднялся на ноги и посмотрел на неожиданное явление, в котором он среди силуэтов сражающихся жрецов и чудовищ увидел легко узнаваемую фигуру светловолосой чародейки. Алексу показалось, что Элайна отвесила ему легкий поклон, и после этого силуэт исчез, а в голове охотника прозвучали последние слова Первоначала, которые слышал Человек из Кронсмарка. – «Помни о ней, господин Крон, и береги себя ради того, за что она обрекла себя на такую жизнь».
Алекс яростно замотал своей головой, пытаясь выгнать из своей головы образ чародейки, и протянул руку до сих пор сидевшей на земле Эниде. Наследница Гнева неуверенно посмотрела на облаченную в кожаную перчатку ладонь охотника и слегка заторможено приняла его помощь.
-Это что такое? – спросил Блэкхард, когда чародейка поднялась на ноги. Алекс и Энида уже поняли, что именно произошло перед их глазами, но для скьярла все это было неожиданно и загадочно, словно южный снег – в тот день охотник так и не решился сказать добродушному Блэкхарду, что это никакой не снег, а небольшие кусочки кожи – и его любопытство не даст ему собраться, пока он не узнает, что именно их спасло.
-Ну…, - протянул Алекс, растирая плечо и грудь, которые зудели от боли, и думая о том, что для Блэкхарда все наверняка выглядит как еще одна атака демонов, настраивающая жрецов друг на друга. Он несколько раз сталкивался с такими тварями и помнил, что они могут устроить и гораздо изощренные распри, чем иллюзией натравить товарищей друг на друга. Алекс взглянул на чародейку, которая до сих пор не пришла в себя и растирала свои чуть не ослепшие глаза, понял, что от нее помощи не дождаться, начал объяснять Блэкхарду неожиданное действие так, как он видел его сам.
-Я так и не взял награду у Лжи, когда выполнил ее задание в Рондолине, - неуверенно произнес он, с трудом вспоминая их разговор на площади перед храмом. Появление Элайны было столь неожиданным, что Алекс не запомнил ничего, кроме того, как он кричал на Ложь, обращаясь к чародейке. – Думаю, таким образом она решила отдать свой долг. Что скажешь?
Последние слова были адресованы чародейке, которая закончила растирать свои глаза и начала приходить в себя. Убрав от лица руки, она моментально отвернулась от иллюзорного боя и окинула дворец недовольным взглядом.
-У тебя слишком много друзей среди Основателей Мира, - сухо отозвалась чародейка и перевала взгляд на пустые окна, в которых иногда можно было увидеть темные силуэты тварей, не покинувших дворец по приходи Гнева или уничтожавших тварей внутри этого здания. На ее слова Алекс лишь пожал плечами и бросился к Блэкхарду, вспомнив, что его плечо вспорол один из пущенных в них болтов.
-С тобой все порядке? – спросил Алекс, наблюдая за тем, как скьярл отрывает от своей рубахи тряпку и пытается перевязать ей свою рану. Охотник знал, что Блэкхард каким-то образом научился перевязывать себя одной рукой, однако он не смог спокойно смотреть на попытки своего друга сделать это и, вырвав у него грязную тряпицу, решил перевязать сам. Справившись с этим меньше чем за пару секунд, Алекс посмотрел на чародейку и спросил, - может, поможешь ему?
-Обязательно… когда твоего друга нужно будет кремировать, - не оборачиваясь ответила Энида, вспоминая те моменты, когда она жила в этом заброшенном дворце и готовилась стать одной из жриц Гнева. Первоначала считали своих наследников идеальными прислужниками и делали их для того, чтобы поставить во главе одного из храмов или отрядов небольшой армии. И именно этим занимались большинство остальных наследников, которые были более спокойными, чем Энида, и были приучены к любви к своим могущественным родителям. Опомнившись и выгнав из своей головы воспоминания, она обернулась и сказала, - я не умею лечить людей. Обратись за этим к еще одному Первоначалу или дай ему спокойно отдохнуть. Тогда рана затянется сама.