— Благодарю, — произнес неаккуратный секретарь и указал на широкую двойную дверь. — Пройдемте за мной, я представлю вас мастеру Курпу.
Он повел их вслед за собой через дверь и небольшой коридор, лежащий за ней, и по пути о чем-то лениво рассказывал. В основном это были достижения мастера Курпа и желания секретаря когда-нибудь вырваться из его опеки и пойти в Адаларн или Моравол — города, в которых он мог заняться наукой и разбирать покойников на благо всего общества, а не для удовлетворения одиночных и глупых эстетических желаний.
Алекс старался не слушать его, лишь иногда отвлекаясь на знакомые слова и одобряюще кивая. Отчасти он жалел парня. Эта незабываемая мечта о новой жизни, которая когда-то была присуща и ему, никогда не исполняется так, как люди представляют ее себе. Если парню и удастся убежать из Аренола и прибыть хотя бы в Моравол, то ему еще предстоит попасть в нужное общество, и много лет трудиться, чтобы достичь собственной цели.
Наконец, они преодолели этот небольшой, но растянувшийся участок склепа, и оказались в мастерской Курпа. В закрытом от дневного света помещении, почти полностью заставленного длинными столами — пустыми и нет; на одних из них находились различные склянки с маслами и водой, на других же лежали покойники, которым скоро предстояло оказаться либо закопанным, либо сожженным. Все зависело от того, решатся родственники этого человека тратиться на дрова или нет.
Мастер Курп — главный работник склепа — сейчас трудился над одним из тел. Старательно подкрашивал старухе глаза и губы, стараясь ничего не испортить из-за неправильного света нескольких небольших фонарей. Провожатый кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, но Курп всего лишь предостерегающе поднял руку и недовольно пробормотал:
— Я занят.
— Мастер Курп, это от герцога, — предупредил его секретарь.
— Да? — Он оторвался от тела, удивленно поднял голову и расплылся в улыбке. — Значит, он-таки нашел людей, которые разберутся с тварью.
— Покажите нам тела, — презрительно оглядываясь вокруг, приказала Энида. Она пыталась закрыть нос и рот рукой, чтобы спастись от обилия трупных запахов, но ее лицо полностью выдавало тщетность ее попыток. Алекс усмехнулся, глядя на нее, и глубоко вдохнул, показывая чародейке, что ему совершенно плевать на вонь. Ему много раз доводилось бывать в местах, где пахло гораздо хуже, чем в мертвецкой, и этот опыт полностью отбил у его носа всякую чувствительность.
Курп указал им на тела, лежащие в стороне от остальных и направился к ним.
— Это излишне, — произнес Алекс, догадавшись, что собирается сделать Курп, — мы справимся сами.
— Сами? — Удивился он. — Я думал вам нужно показать то, о чем я писал герцогу?
— Результаты вскрытия? Я ознакомился с ними, а теперь дайте мне сделать мою работу.
— Вы уверены? — Уперто спросил Курп.
— Абсолютно! А теперь вернитесь к своей работе, — Алекс кивнул в сторону старухи. — Обычные мещане не будут тратиться на помаду. Не боитесь, что такие люди могут присоединить вас к ней, если напортачите?
Мастер Курп отлично понял намек и, пожав плечами, вернулся к телу. Охотник и чародейка подошли к указанным столам, тела на которых были спрятаны под непрозрачной простыней.
— Это что сейчас было? — спросила Энида, когда Алекс подошел к одному из покойников и приготовился сбросить простыню.
— Встань у того тела, я буду говорить тебе, куда смотреть и что нужно увидеть, ты лишь должна соглашаться со мной или нет, — бесцеремонно скомандовал Алекс, но видя, что Энида не собирается ничего делать, пока не добьется ответа, добавил. — Как думаешь, сколько охотников погибло из-за таких вот «мастеров»? Они ничего не знают о своей работе, не пытаются увидеть то, что находится дальше, чем заканчивается их нос, и постоянно сбивают с мысли своими неуместными вставками. Он не даст нам узнать то, зачем мы сюда пришли, а я не собираюсь идти к твари, не имея понятия с чем именно нам придется столкнуться.
— Ты боишься, что его «вставки» могут убить тебя? — Усмехнулась Энида, направляясь к телу.
— Я ничего не боюсь, — Алекс сбросил простыню, обнажая мумифицированное тело горожанина, — всего лишь не хочу увидеть собственные потроха перед смертью. Если и умирать, то от рук архидемона… они менее кровожадны, чем простые хищники.
— Гадость, — вырвалось у Эниды, когда она обнажила лежащее перед ней тело.