У Дейзи в глазах вспыхнул огонь. Бетси слышала позвякивание серебряного браслета – амулета у нее на запястье.
– Какого черта! Мне нужно, чтобы я могла ходить с ней в гости без содрогания!
– Хорошо, – прервала ее Бетси. – Джейн считает, что у тебя какая-то проблема. А что думаешь ты, Дейзи? Лечение касается тебя, и никого другого. Чего ты хочешь здесь добиться?
Дейзи посмотрела на мать, потом перевела взгляд на психоаналитика и заправила волосы за уши.
Бетси была готова услышать от девушки, что все это – пустая трата времени, что ничего она «добиться» не хочет, что вполне счастлива и так. Может быть, она просто пошлет психоаналитика к черту. И после этого, наверное, не произнесет ни звука в ее присутствии.
Но она ошибалась.
Дейзи уставилась на своего психоаналитика. Врач и пациент смотрели друг на друга в золотистом свете низкого осеннего солнца.
Потом девушка крепко зажмурилась и глотнула.
– Эти удушья меня задолбали.
Врач заметила, как во рту девушки блеснул и исчез выпирающий клык. Дейзи медленно открыла глаза и посмотрела на свои бледные руки. Когда она снова подняла взгляд, под глазами обозначились длинные черные тени. Бетси пришлось напрячься, чтобы расслышать то, что она произнесла.
– Не хочу умирать, – прошептала девушка. – Помогите мне.
Когда затих шум «Ауди», на которой уехала Джейн, Бетси заметила, как Дейзи в облегчении расправила плечи.
– Я бы хотела, чтобы ты завела тетрадь, – сказала Бетси, – и положила ее рядом с кроватью. Так ты сможешь записывать свои сны.
Пациентка заговорила. Теперь пора двигаться дальше.
– Зачем?
– Сны – это мост к твоему бессознательному. Твои самые сильные побуждения, надежды и страхи часто проявляются, когда сознание спит. Я говорила об этом на нашем первом сеансе, но…
– Но что?
– Ты была так… так закрыта. Теперь пора поработать на совесть. Улучшение начнется с твоего желания общаться. Теперь ты готова к этому.
Девушка пожала хрупкими плечиками и стала рассматривать носок своего башмака.
– Мне все равно, – пробормотала она.
Бетси попросила Дейзи записать прежние сны, какие та сможет вспомнить.
– А особенно эпические сновидения – те, что словно длятся и длятся, как фильм, а не просто отрывочные сцены.
– Зачем? Почему сны так важны?
– Толкование снов – основной принцип юнговской психологии. Твои сны дают ключ к твоему бессознательному.
Дейзи кивнула, слегка улыбнувшись, и на фоне улыбки снова мелькнул ее выпирающий клык.
– А кошмары? – тихо спросила она. – О них тоже писать?
– Особенно о кошмарах, Дейзи.
Девушка провела языком по губам.
– Интересный этот парень Юнг. Сны, кошмары… Жуть.
Бетси кивнула.
– Сны – это открытый портал в бессознательное.
– А… как насчет души?
– В общем, да. Юнг верил в это. Но моя цель – помочь тебе обрести психическое здоровье.
– И понять, что меня угнетает, верно?
– Да, твои бессознательные тревоги.
Дейзи медленно опустила голову, и волосы затенили ее лицо.
– Круто, – прошептала она.
Глава 2
Чахтицкий замок
Словацкая граница королевской Венгрии
31 октября 1610 года
Через стрельчатые бойницы каменной крепости скупо просачивался бледный-бледный свет. Зузана со свечой в руке поднималась по винтовой лестнице, зажигая погасшие факелы на обледеневших стенах. Неожиданный свет пламени вспугнул копошащихся в темноте крыс, и в морозном воздухе эхом отдалось их противное торопливое топанье.
Откуда-то выскочила кошка и схватила крысу за шею. Испуганный вскрик Зузаны произвел облачко пара, которое медленно растаяло над головой. Кошка, проворчав, потащила свою попискивающую добычу в темноту.
Повсюду кошки. Нашествие кошек! Но даже все они, приведенные ведьмой Дарвулией, никак не могут избавить замок от паразитов. Да и какая разница?
Зузана опаздывала к утреннему туалету своей госпожи. На рассвете было очень холодно, и девушка поежилась. Она поплотнее укуталась в свою грубую шерстяную шаль, ее ободранные руки озябли и болели.
Задняя дверь в туалетную комнату графини неохотно отворилась, и Зузана услышала шуршание покрывал и простыней из спальни позади. Девушка в душе обругала себя за то, что заснула после кошмарного сна, в котором давилась и задыхалась, хватая ртом воздух, как карп на берегу. Даже когда ее глаза распахнулись, она по-прежнему видела облитые кровью стены замка. Девушка с трудом обрела дыхание, и красная кровь постепенно поблекла и снова стала серым камнем.