— Продавщицу магазина убили. Опять маньяк этот шаровский, будь он неладен. Третий день из Харькова катаемся сюда вместе со следственной бригадой, как на работу!
— Что? — в горле пересохло. Я с трудом выдавил из себя этот вопрос. Рядом послышались торопливые шаги Красовской.
— Убил девчонку-продавщицу из киоска. Офигеть! Прямо в центре села… — потеряв к нам интерес, полицейский бросился прогонять плачущую женщину за натянутую липкую ленту.
— Вот тебе и пчеловод… — выдохнул я сквозь зубы, понимая, что монстр из лаза никак не мог преследовать меня по потайному ходу замка и одновременно убивать продавщицу в киоске.
— Какой пчеловод, Саша? — переспросила Янка. — Ты вообще здоров?
— Более чем… — пробормотал я, резко обернувшись, почувствовав, как мою спину сверлит чей-то тяжелый внимательный взгляд из толпы. Эта история становилась для меня чем-то личным, а не просто просьбой о помощи товарища.
— Поехали! — попросил я Янку, угрюмо уставившись в землю.
— Куда?
— Сейчас узнаем…
Я сделал несколько шагов к молодым парням, в прошлый раз крутящихся возле киоска на мопедах.
— Мне нужен Михалыч! — без предисловий спросил я у недоделанных байкеров. Гнев захлестнул меня с головой. Я почти ненавидел этого монстра. И неизвестно, что больше произвело на меня впечатление, то, что он хотел избавиться от меня, заперев в подземелье, или то, что он в очередной раз убил.
— А ты кто такой будешь? — спросил один из парней, пережевывая жвачку крепкими челюстями.
— Где мне найти Михалыча? — по слогам повторил я свой вопрос.
— По улице прямо, крайний дом справа… — недовольно буркнул второй.
— Теперь ты знаешь куда нам ехать, — бросил коротко я Яне, двигаясь к машине. Она подозрительно поглядела на меня. Таким злым журналистка меня еще не знала.
Глава 11
Светлана проснулась минут через сорок после того, как легла в кровать. Сон не шел. Что-то тревожное скопилось на душе, заставляя ворочаться и считать розовых слоников, потом овечек, потом еще какую-то ерунду. Как это часто бывает, в голову лезло сразу множество мыслей обо всем и ни о чем. Дашка внутри несколько раз, реагируя на состояния мамы, настырно пихнулась. Ойкнув, Света села на кровати и потерла воспаленные глаза. Шторки в красный горошек были кем-то заботливо задернуты, где-то в коридоре Эльвира Олеговна распекала нерадивых горничных. То-то ей теперь раздолье! Раньше в квартире ей приходилось муштровать одного лишь Мишку, бегающего с тряпками и пылесосом по утрам электровеником, а теперь у домоправительницы был целый штат обслуги, и теща с удовольствием взялась за дело.
— Это по твоему убрано? Или пыль сама налетела сюда за несколько секунд? А? — орала она в коридоре, явно не желая слушать робкие оправдания работников Заславского. — Или мы в хлеву из-за тебя должны жить теперь?
Правильно мудрые говорят, что дай человеку власть и узнаешь, кто он на самом деле. Света со вздохом откинула одеяло и потянулась в кровати. Переучивать и делать замечания Эльвире Олеговне бессмысленно. Люди в шестьдесят лет уже не меняются, а сказать, что можно в принципе и не орать, а просто объяснить, значит нарваться на скандал.
Воробей важно бродил по освещенному ярким полуденным солнцем подоконнику, переставляя свои кривоватые тонкие лапки, словно солдат марширующий на посту. Сквозь открытую форточку доносилось надрывное гудение пчел за окном и веселый щебет каких-то невидимых птиц. Захотелось на улицу, на свежий воздух…Вдохнуть его полной грудью, чтобы голова закружилась от притока кислорода. Быстро спрыгнув с кровати, Света одела шлепки на голые ноги и прямо в пижаме стала спускаться вниз. Центр скандала и шум, вместе с тещей, переместился на первый этаж. Отчего можно было легко сделать вывод, что кричала она специально, чтобы разбудить дочь.
— А эти разводы? Ты посмотри какие разводы на паркете? Надо полы мыть в ручную, а не вашими новомодными пылесосами! — разорялась теща. Размахивая руками, будто прораб на стройке. Перед ней стояла молоденькая горничная, потупив глазки, сжимая в руках венчик для смахивания пыли.
— Была бы ты у меня уборщицей, когда я работала в садике… — запал тещи начал понемногу угасать. — Я бы тебя научила бы убираться. У меня знаешь, ни одной пылинки, ни одной соринки не было! Все контролировала! Все было на моих плечах! А эти…Воспитательницы! — она раздраженно фыркнула. — Они меня боялись, как огня! Я их держала вот где! — Эльвира Олеговна показала горничной кулак и двинулась на кухню, распекать уже повариху, которая не понравилась ей почему-то с самого начала.