Главного развлечения Олеговны — телевидения с его бесконечными сериалами в замке не было. Покосившаяся антенна на самой верхушки узколобой башни в западном крыле белого лебедя работать на прием не хотела. А один из охранников Заславского наотрез отказался лезть на крышу, чтобы ее поправить. Покрасневший от усталости, он так и сказал тещи, повисшей над ним, как дамоклов меч:
— Лучше пускай увольняют…
Крыша, и правда, была старой и прохудившейся. Кое-где на ней стропила прогнили, и черепица провалилась внутрь чердака. Лезть туда было бы форменным самоубийством. Так что охранника Колю я понимал прекрасно, сам бы отказался.
От нечего делать Эльвира Олеговна прогулялась по бывшему зимнему саду, от которого в замке осталось одно название, с сожалением поковырялась пальцем в пыльных горшках, набитых окурками, забывших уже то время, когда в них росли, хоть какие-то растения, зашла в интернет, без энтузиазма полистав фейсбук. Трафика оставалось очень мало. Пополнить счет можно было только в Шаровке, так что ничего не оставалось, как экономить.
Теща вздохнула и побрела в библиотеку, где застрял на некоторое время я. Пристально оглядела дверную ручку. Нет ли на ней свежих отпечатков? Но не обнаружив ничего предосудительного, зашла внутрь.
Библиотека встретила тещу спасительной прохладой и полумраком комнаты, заполненной сверху донизу книгами. С интересом женщина прошла вдоль стеллажей, касаясь заинтересованно корешков потертых книг. Тут были и приключенческие романы Дюма и справочники по медицине, и даже некоторая часть современной литературы, представленной в лице Донцовой, Марининой и Кокотюхи. Ничего из этого многообразия ее не привлекло. Она дошла до самого окна, насладившись прекрасным видом утопающего в зелени парка. Вздохнула и присела на колченогий табурет, расположенный рядом с журнальным столиком.
— Нет, ничего более прекрасного, чем посидеть в тишине библиотеки за чашкой крепко сваренного кофе, наслаждаясь отличной книгой, — теща чуть не потеряла сознания, услышав позади себя незнакомый мужской голос. Резко обернулась рассматривая незнакомца. Это был крепкий мужчина небольшого роста с густыми благообразными бакенбардами и шикарными висячими усами. Одет он был нелепо, словно сойдя со страниц романа о революции, в позолоченную ливрею, белоснежные перчатки и лакированные штиблеты. Из-под высокого воротника выглядывала накрахмаленная манишка, а сам мужчина ничуть не смущался своего необычного вида.
— Ты кто? — быстро спросила Эльвира Олеговна, в голове которой уже зароились мысли о том, что этот сумасшедший и есть шаровский маньяк, что он пришел убить именно ее, а она такая дура осталась одна, предоставив убийце такую шикарную возможность. Все это промелькнуло в голове тещи на ряду с ее продолжительной жизнью. Она отскочила резво за столик, отгородившись от сумасшедшего стулом.
— Мои хозяева любили тишину и покой… — мужчина с бакенбардами прошелся вдоль полок с книгами, любовно поглаживая их крепкой ладонью, поросшей густым темным волосом. — За этим столиком Барыня часто пила чай, читала очередной любовный роман, мечтала о дальних странах и необычайных приключениях.
— Ты кто? — повторила свой вопрос теща, немного успокаиваясь. Слабенькое сердце перестало пытаться выпрыгнуть из груди, войдя в привычный ритм.
— Прошу прощения, мадам, — поклонился вежливо мужик, — воспоминания нахлынули… и я позволил себе не представиться. Я, Альфред — дворецкий!
— Кто? — не поняла Эльвира Олеговна, выросшая в Союзе, когда о такой профессии и не знали, считая ее пережитком капиталистического прошлого.
— Дворецкий — этого замка, гостями которого вы являетесь…Кстати, я оценил ваше рвение и старательность. Вы стали бы неплохой экономкой, если бы были чуть помоложе… — улыбнулся Альфред в свои густые усищи.
Теща густо покраснела, сжав кулаки. Мало того, что этот заносчивый павлин назвал ее завуалированно старухой, так еще и оценил ее способности максимум на экономку в богатом купеческом доме!
— Мои дедушка был ювелиром и довольно известным в империи! — с тихой злобой произнесла она.