Тяжелый мерный звук приближающихся ко входу шагов как будто подстегнул подручных палача. Они засуетились еще быстрее, сильнее раздувая и без того яркий огонь в камине, подготавливая приспособления для пыток. Вслед за этим низкий злобный рев потряс стены, и в дверях появился сам городской палач.
Уже одно его появление часто приводило к тому, что не требовались никакие пытки – узник сам начинал выкладывать все, что знал. И действительно, палач мало походил на человека. Родом он был то ли из Магриба, то ли из Абиссинии. А, как известно, в этих местах детей часто специально уродуют, чтобы, выросши, они одним своим видом нагоняли страх на врагов. Возможно, и палач был одним из таких уродов.
При взгляде на него казалось, что это – огромная безобразная горилла с перекошенной мордой. Из полуоткрытого рта торчали кривые зубы, над которыми располагался приплюснутый нос с широкими ноздрями. Длинные могучие руки, короткие ноги и темная широкая грудь были покрыты густыми черными волосами. На шишковатой голове волосы росли клочьями, обнажая местами лысый череп. За много лет работы он достиг определенного мастерства в своем деле, и даже гордился этим – мог в два удара бичом снять кожу со всей спины или легко ударом кулака перебить человеку руку или ногу.
Сегодня он был не в духе и раздражался даже по мелочам. Во-первых, сегодня ночью не придется спать, ибо этих четырех висящих на цепях недомерков, один из которых, похоже, уже собирается сдыхать, доставили сильно поздно, а посыльный правителя нома передал его требование приступить к допросам немедленно, не откладывая на завтра. Во-вторых, девица, приведенная днем сутенершей, которой он, как всегда, заплатил немалые деньги и которая певчей птицей заливалась о достоинствах новой девочки, оказалась строптивой. Когда она увидела страшное исчадие перед собой, то со страху сначала онемела, а когда своими лапами он начал срывать с нее одежду, то, не помня себя, длинными ногтями впилась ему в физиономию и пронзительно закричала. Еще через мгновение ее труп со сломанной шеей отлетел в угол комнаты. Ему же впереди предстоял неприятный разговор с сутенершей по поводу компенсации за девицу, и, кроме этого, глубокие раны на лице, оставленные ногтями перепуганной девицы, горели огнем. И, наконец, в-третьих, эти недоумки, его помощники, опять неправильно закрепили цепи доставленных узников.
Покрыв подручных отборными ругательствами и приказав перевесить цепи сподручнее, чтобы можно было сразу не только прижигать огнем, но и поднять на дыбу, палач переместился к камину, раскладывая на решетке над огнем необходимые приспособления.
«Проклятая шлюха, – злился он про себя, – это же надо, так сильно поцарапать, до сих пор кровь сочится! Надо будет утром показаться лекарю».
Задумавшись, он совершенно перестал следить за своими подручными. И это не замедлило отразиться на дальнейших событиях.
Тем временем его подручные начали по-новому закреплять цепи. Для этого надо было снять замки и, перетянув цепи немного в сторону, замкнуть их на другие кольца. Двое подручных быстро перекрепили цепи разбойничьего атамана и его телохранителей, а после этого взялись за замки на цепях безвольно висящего незнакомца.
Двое других занимались другими необходимыми приготовлениями.
Палач не зря называл подручных недоумками. В наставлениях, вдалбливаемых им в головы и которые они постоянно нарушали, утверждалось: перемыкаются цепи с одного на другое место в следующем порядке: сначала один их конец, только затем второй, и при этом переносимый конец цепи держат внатяжку не менее чем три человека с целью гасить возможное сопротивление.
Вот и сейчас, спеша побыстрее сделать рутинную работу, двое подручных одновременно сняли замки с обеих концов цепей висящего незнакомца и сделали было шаг в направлении нужных колец. Но этот шаг завершить им не пришлось. Могучий рывок внезапно ожившего незнакомца вырвал цепи у них из рук. В следующее мгновение концы цепей, запущенные резким перекрестным движением рук, со свистом промчавшись в воздухе, проломили им головы, отбросив тела к центру камеры. Еще миг – и обе цепи со страшной силой ударили сверху вниз, вдребезги разнеся небольшой столик и убив оцепенело застывшего за ним еще одного подручного палача. Четвертому подручному, пришедшему в себя и бросившемуся к двери, тяжелый табурет, который незнакомец метнул ему вслед, переломал позвоночник.