Еще никогда армия Гардиса не была так велика, но еще никогда щемящее чувство тревоги, тисками сжимающее его, не было так сильно. Он не мог понять, в чем ее причина. Отменить нападение на караван было невозможно – Гардис знал это. Его бы не понял и не поддержал ни один член его разросшейся армии. Гардис все еще медлил, пытаясь определить причину своей тревоги, когда чабан, вторично подав сигнал, скрылся за пригорком. Глухой ропот поднялся среди разбойников. Он усиливался с каждым биением сердца, пока не перешел в крик.
– Веди нас! – кричала ближайшие из них, – что ты медлишь?!
Оставалось отдаться на волю провидения.
Крик недовольства исторгался уже всей тысячей глоток, когда Гардис, решившись не слушать больше внутренний голос, взмахнул мечом, подавая сигнал к нападению. Конная масса с места в карьер вырвалась из балки, охватывая пригорок с обеих сторон. Пешие, легко взбежав на него, устремились вниз на находившийся прямо перед ними, менее чем в полете стрелы, караван. С диким потрясающим воздух криком мчалась мешанина пеших и конных людей вперед. Золото, кучи золота стояли перед глазами каждого. Ради желтого металла любой мог сейчас зарезать собственных отца и мать, попадись они на пути к вожделенному источнику обогащения. Гардис в сопровождении своих неизменных телохранителей, Ридона и Нада, пропустив свою «вольную армию» вперед, направился вслед за нею.
Караванная тропа была вовсе не тропой в обычном ее понимании. В этих местах это был участок степи, настолько широкий, что караваны обычно преодолевали его в два-три параллельных рукава, сжимаясь таким образом для безопасности. С компактно идущим караваном куда легче управиться его охране, чем с растянувшимся на несколько полетов стрелы.
Этот караван двигался в три рукава и был действительно огромным. Спереди и сзади двигалась конная охрана, которая, завидев несущуюся на нее вопящую вооруженную толпу, рванула в степь. Неудивительно, отметил про себя Гардис: нападавшие числом были существенно больше, и отбиваться в этих условиях было смерти подобно. Следом за ними, обрезав постромки, улепетывали возницы с повозок и сами караванщики. Это было даже лучше, чем рассчитывал Гардис – он ожидал встретить серьезное сопротивление. Но и в то же время очень странно – ни одной попытки сопротивления. Но на раздумья времени уже не было.
В следующие мгновения алчущая толпа накрыла то, что раньше было караваном. Отпихивая друг друга, разбойники рвали привязные ремни. Кое-где вспыхивали потасовки из-за особенно высоко нагруженных повозок. Замелькали ножи, разрезая тюки с товаром. Вот уже вскрыты первые из них. И еще, и еще…
– Здесь то же самое! – раздались крики, – и здесь тоже!
Выкрики перекатились из конца в конец разграбляемого каравана. В недоумении люди остановились. Постепенно все умолкли. Наступила зловещая тишина, лишь изредка прерываемая всхрапыванием чьей-либо лошади.
– Что такое? – спросил Гардис, приблизившись к повозкам.
– Взгляни сам, – зло бросил кто-то из толпы.
Разбойники медленно расступились, и взору Гардиса открылись вспоротые толстенные тюки. Вот только заполнены они были не индийским золотом, а… соломой!
Пораженный Гардис, подъехав ближе, потянул за угол ткани, выглядывающей из приоткрытого тюка. В его руке оказался лоскут пестрой дорогой ткани, размером с две ладони, не больше. И еще несколько таких же лоскутков оказались в его руке. А дальше в тюке – все та же солома, набитая под завязку, И так – везде, по всем ближайшим повозкам!
Гардис недоуменно двигался от повозки к повозке, разглядывая вспоротые тюки с соломой, провожаемый взглядами своего войска.
– Где наше золото? Ты обманул нас! – в полной тишине проревел чей-то голос. Все сначала глухо, затем все яростней закричали. Гнев застилал глаза обманутых в своих ожиданиях разбойников. Кто-то должен был ответить за случившееся, и толпа, распаляясь, выискивала жертву.
5.
Никто не услышал свист, нарастающий сверху сзади. А когда кто-то из разбойников в это время случайно оглянулся и пронзительно закричал, было поздно. Десятки стрел уже нашли свою цель, и уйти от них не было никакой возможности.
За первым роем стрел сразу же последовал еще один, и еще. Скрываясь за пригорком, совсем недавно дающим прикрытие разбойникам, воспользовавшись эффектом неожиданности, не видя цели, но при этом не менее результативно, чем при прицельной стрельбе, стрелу за стрелой из огромных, в рост человека, дальнобойных луков выпускали лагашские лучники. В точности повторяя маршрут нападавших разбойников, из-за пригорка вынеслись стройные ряды закованных в латы с бронзовыми накладками «бессмертных», элиты армии, личной гвардии энси, которых в дальнейшем для упрощения будем называть гвардейцами, и с ходу врубились в разбойничью толпу.