— И опять звонили отсюда?
— Я же говорю вам, мистер Фэррелл. — Взгляните на список. — Лист бумаги влетел через окошко на колени Киту. — Если бы вы сделали заявление насчет того, кем может являться этот человек…
Впереди в лучах фар открылись тяжелые ворота. Берт Леонард с помощью шофера Луиса и инспектора местной полиции освобождали проезд для автомобиля.
Рев мотора заглушил дальнейшие слова искусителя. Машина быстро проехала через ворота, которые закрылись снова, и помчалась по аллее, шурша шинами по гравию.
— Слышала, Одри?
— Да, — ответила девушка, подобрав лист бумаги и изучая его при свете приборного щитка.
— Звонили из Северна. И Мастерс наверняка об этом знает, что бы он там ни говорил. Это означает…
— Ну? Что это означает?
— Возможно, тут кроется еще одна причина, по которой Мастерс подозревает Бенсона. Только подозрения эти по-прежнему не имеют смысла.
Кит молчал, пока они не подъехали к дому. В полумраке кусты самшита, подстриженные в форме животных и шахматных фигур, выглядели особенно причудливо. Каменные плиты террасы казались молочно-белыми. Темный, со сверкающими цветными стеклами, Северн-Холл вздымался кверху, увенчанный вырисовывающимися на фойе неба зубцами, над которыми тяжело возвышались зубцы большой квадратной башни.
В этот момент Кит особенно остро ощутил, что за ним наблюдают.
Полицейская машина уже стояла на аллее. Препоручив автомобиль Одри заботам Луиса, Кит оставил машину и последовал за девушкой на террасу, все еще чувствуя, как вокруг него сжимается кольцо невидимых глаз. Он резко повернулся, словно стараясь застичь наблюдателей врасплох.
— Что с тобой, Кит?
— Ничего.
Поворачивая ручку входной двери, Кит посмотрел вверх на увитый плющом фасад дома. Он был готов поклясться, что кто-то стоит на башне, глядя на него.
Почти втолкнув внутрь идущую впереди Одри, Кит захлопнул за собой дверь. Звук отозвался эхом в стенах парадного холла. Первым, кого они увидели, был старший инспектор Мастерс.
В обоих каминах холла полыхал огонь. Мастерс стоял у левого камина, протянув руку к пламени. Позади него маячили черные доспехи. Мастерс был в своем неизменном котелке; его голубые глаза казались усталыми и напряженными.
— Мистер Фэррелл, — заговорил он, — где сэр Генри?
Никто не ответил. В голове у Кита мелькнула страшная мысль.
— Ну-ну! — прикрикнул Мастерс, прочитав эту мысль. — Нечего разные глупости выдумывать! Тем не менее где он?
— Разве он не с вами? — воскликнула Одри.
— Мистер Фэррелл может подтвердить, — сердито произнес Мастерс, — что сэр Генри заставил меня отвезти Бенсона и миссис Помфрет в полицейский участок для неофициального допроса. — Красный лоб старшего инспектора наморщился под бременем неприятностей. — Миссис Помфрет вопила, что ее репутация погублена навеки. Бенсон и бровью не повел, но его странная улыбочка понравилась мне еще меньше. Потом, когда я привез их обратно…
— А когда это было? — спросила Одри.
— Примерно час назад. Мистер Фэррелл, со слугами нужно что-то делать. Они все уезжают завтра утром и бог знает что наговорят прессе.
— А я думала, — возразила Одри, — они воспринимали это как забаву.
— Сначала да. Им казалось очень романтичным быть замешанными в историю с проклятием в знатном семействе. Но теперь исчез лорд Северн, мне пришлось сказать им, что это убийство, и… — Он глубоко вздохнул. — И начался сумасшедший дом. Экономка набросилась на кухарку, кухарка — на служанку, а служанка — на свою помощницу, маленькую сиротку Энни, которой и так от всех достается. Энни сказала, что видела, как сэр Генри шарил в темнице…
— В темнице?
— В игрушечной темнице, — без тени улыбки объяснил Мастерс, — которую построила старушка Огаста. С цепями и прочей дребеденью. Чтобы спуститься в нее, нужно поднять одну из каменных плит южной террасы, за стеной обеденного зала. Вы ведь слышали о темнице, верно?
— Да, — отозвалась Одри. — Конечно, мы слышали о ней и видели ее.
— Но сэра Генри там нет? — осведомился Кит.
— Нет. И неизвестно, был ли он там раньше.
— Вы звонили в отель «Колокол»?
— Да. Там его тоже нет. — Мастерс развел руками. — Могу добавить, что он позаимствовал мой портфель и положил туда бронзовую лампу, а потом вышел из дома и…
— Нет! — прервала Одри. — Этого не может быть!
— Я ничуть не тревожусь, — заверил Мастерс настолько поспешно, что Кит тотчас же убедился в обратном. — Старик в состоянии себя защитить. Как бы то ни было, я больше не могу здесь оставаться.
Мастерс затопал ногами по полу, словно стараясь согреться, и вынул из жилетного кармана большие часы-луковицу.
— Поездом в 9.35 приезжает один человек, и я должен его встретить. Но боюсь, я уже опоздал.
— Из Лондона? — быстро спросила Одри. — Это не Сэнди Робертсон?
— Нет, мисс. Хотя я ожидаю мистера Робертсона с тем же поездом и намерен повидать его тоже. Но этот человек… — спрятав часы в карман, Мастерс многозначительно взглянул на Кита, — этот человек, мистер Фэррелл, эксперт, который должен положить конец всем глупостям!
— Каким образом?
— Секрет!
— Такой же секрет, — осведомился Кит, — как то, что человек с иностранным акцентом звонил отсюда? Вы все время это знали, не правда ли?
Уголки рта Мастерса скривились в едва заметной улыбке.
— Полицейские, мистер Фэррелл, никогда не рассказывают всего, что знают. Иначе весь мир превратится в охотничьи угодья для преступников. — Его тон изменился. — Кстати, кто вам сказал?
— Один репортер.
— Репортеры! — фыркнул Мастерс. — Эти джентльмены изгадят нам всю игру, если мы не будем осторожны. Последним распоряжением сэра Генри…
— Последним? Значит, вы думаете, что Г. М. тоже исчез?
— Последним его распоряжением, — продолжал Мастерс, игнорируя вопрос, — было держать репортеров на расстоянии. Вся территория патрулируется, но одно из окон разбито, а в западной стене есть калитка, хотя сейчас она заперта. Приняты все меры предосторожности.
— Тогда где же Г. М.?
Взгляд Мастерса говорил, что у него нет времени спорить. Подойдя к входной двери, он взялся за ручку и обернулся:
— Я не могу на это ответить, сэр, но я сыт по горло всем, что здесь творится! Вы когда-нибудь слышали о загонщиках, которые обеспечивают дичью охотников? Ну так я один из них. Доброй ночи.
Дверь захлопнулась за старшим инспектором. Одри медленно окинула взглядом холл — резную каменную лестницу, два комплекта доспехов, черных и позолоченных, безмолвно стоящих на своих пьедесталах…
— Что он имел в виду? — пробормотала она.
Кит пожал плечами. Одри подошла к камину, где раньше стоял Мастерс. Хотя она старалась выглядеть спокойной, Кит заметил, как она сдерживает учащенное дыхание. С небрежным видом Одри открыла сумочку, достала оттуда пудреницу, раскрыла ее и принялась изучать свое отражение в зеркальце.
Вертя головой в поисках лучшего освещения, она спросила:
— Знаешь, Кит, какое сегодня число?
— 30 апреля. А что?
— Канун 1 мая, — сказала Одри. — Ночь, когда злые духи отправляются на прогулку.[43]
— Ради бога, Одри, хоть ты не начинай!
— Я хочу, чтобы сюда приехал Сэнди, — продолжала Одри, все еще глядя в зеркальце. — Он форменная свинья, но мозгов у него больше, чем у нас всех, вместе взятых! Держу пари, он сможет узнать…
— Слушай, Одри, — неуверенно начал Кит. — Ты очень влюблена в Сэнди?
— Он тоже в меня влюблен. Просто… у меня для него маловато денег. — Одри рассмеялась и защелкнула пудреницу. — Это правда — к чему отрицать? У Сэнди голова командует сердцем.
— Конечно, это не мое дело, Одри, но… неужели он причинил тебе недостаточно боли?
43
Имеется в виду так называемая Вальпургиева ночь (ночь перед Днем святой Вальпурги, отмечаемым 1 мая), когда, согласно средневековым германским суевериям, нечистая сила собирается на шабаш.