Кит еще раз дернул ремень и поднял взгляд.
— Я ей не подхожу, — тихо сказал он.
— Почему?
— У меня нет денег.
— Ну, их нет и у Сэнди Робертсона. Однако это не мешает ему… — Одри слегка повысила голос: — Я видела, как ты нахмурился, Кит Фэррелл. Ты собирался отпустить какое-то замечание насчет Сэнди?
— Конечно нет, — удивленно сказал Кит. — Просто я ему завидую.
— Вот как?
— Невозможно представить, чтобы Сэнди останавливался где-нибудь, кроме самых лучших отелей. Его знают в каждом баре и ночном клубе Вест-Энда.[21] Ни одни лошадиные или собачьи бега без него не обходятся. Хотел бы я знать, — уныло продолжал Кит, освободив первый ремень и принимаясь за второй, — как ему это удается. Если я приглашаю кого-нибудь пообедать в «Савой» или «Беркли», то потом целый месяц питаюсь сардинами и печеньем.
Одри запрокинула голову и расхохоталась:
— Честный Кит — избранник народа! Это потому, что ты всегда оплачиваешь обед.
— Естественно, оплачиваю! Что тут странного?
— Кроме того, Сэнди везет с лошадьми и собаками.
— Боюсь, тут я ему тоже не соперник. Однажды я поставил на лошадь, потому что мне понравилась кличка, а ее после скачек все еще разыскивали с фонарем.
— Значит, ты сдерживаешь себя, — улыбнулась Одри, — только потому, что Хелен — дочь графа Северна с несколькими тысячами годового дохода? Тебе это не кажется несколько старомодным?
Резким движением, словно давая выход своим чувствам, Кит поднял тяжелый сундук и со стуком поставил его на землю.
— Я лишь одно могу сказать: добром такие браки никогда не кончаются. У меня был друг, который женился на девушке с деньгами. Последний раз, когда я его видел, жена давала ему мелочь на автобус, выражая надежду, что он не истратит ее на что-нибудь другое. Нет уж, Одри, благодарю покорно.
— Предположим, в жизни Хелен произойдет какое-то событие…
— То есть как?
— Я имею в виду, что, если она выйдет замуж за Сэнди Робертсона?
Пару секунд Кит молча смотрел на нее. Потом зажал под левой рукой несколько мелких вещей, а правой поднял самый большой чемодан.
— Дождь намочит твою шляпку, Одри. Идем.
Они молча пересекли террасу. В ответ на кивок Кита Одри повернула железное кольцо и открыла парадную дверь. С приятным чувством возвращения домой Кит шагнул через порог следом за ней. Бросив багаж на пол со стуком, отозвавшимся гулким эхом в высоких сводах, он наконец осознал, что что-то не так.
В центре парадного холла неподвижно стояли Бенсон и женщина, в которой Кит безошибочно определил экономку. Кит Фэррелл был любимцем Бенсона и знал об этом. Он ожидал радостного приветствия, поклона и попытки поднять багаж. Но вместо этого дворецкий всего лишь стоял и смотрел на него круглыми светло-голубыми глазами.
— Привет, Бенсон! — поздоровался Кит, стараясь говорить веселым голосом, который глухо прозвучал под крестовым сводом. — Поможете мне с вещичками?
— Разумеется, сэр! Позвольте! — Бенсон инстинктивно шагнул вперед, но остановился на полпути. — Могу я спросить, где леди Хелен?
— Леди Хелен?
— Да, сэр.
— Вы не видели ее?
— Нет, сэр.
— Но она вошла сюда менее трех минут назад. Она собиралась подняться наверх и поставить эту чертову бронзовую лампу на каминную полку в своей комнате!
— Очень сомневаюсь, сэр, что ее милость это сделала.
На лице экономки застыло выражение, весьма напоминающее ужас. Бенсон также вел себя странно. Он держал руки за спиной, словно что-то прятал. Кит повысил голос:
— Что все это значит, Бенсон?
— Ну, сэр… — Дворецкий облизнул губы и сделал еще один шаг вперед. Шаги, как и голоса, звучали глухо. Бенсон отвел взгляд. — Мы… Я прошу у вас прощения, сэр! И у вас, мисс Одри! Это… это миссис Помфрет.
— Здравствуйте, — машинально произнес Кит. — Ну?
— Миссис Помфрет и я были в буфетной, сэр. Привратник позвонил и сказал, что машина едет к дому.
— Так.
— Мы прошли по коридору, сэр, и вышли в холл через обитую сукном дверь. Леди Хелен мы нигде не видели, сэр. Но на полу в холле мы нашли вот эти вещи.
Бенсон извлек руки из-за спины. В одной из них он держал серый макинтош Хелен, на котором все еще поблескивали дождевые капли. В другой — бронзовую лампу.
Последовала пауза.
Электрическое освещение было искусно скрыто — нигде не было видно старомодных ламп. Абсолютно голый крестовый свод озарял бледный свет. Но в двух каминах по обеим сторонам холла полыхал огонь, смягчая холод каменных стен. На каминных полках, друг напротив друга, красовались миланские доспехи — одни черные, другие отделанные позолотой. Справа в задней стене уходила вверх крутая спиральная лестница с перилами из резного камня.
Бенсон снова облизнул губы.
— Полагаю, сэр, — он протянул вперед лампу, — я узнал этот предмет. Хотя, конечно, видел его только на фотографиях.
Кит не обратил внимания на последнее замечание.
— Где вы нашли эти вещи, Бенсон?
— На полу, сэр. Там, где я стоял минуту назад.
Кит набрал в легкие воздух.
— Хелен! — позвал он. Его голос отозвался эхом, но ответа не последовало.
— Спокойно, Кит, — вмешалась Одри. — Ерунда какая-то!
— Конечно, ерунда. Хелен здесь. Мы видели, как она вошла. Она должна быть в доме… Хелен!
— Возможно, — настаивала Одри, — она все-таки поднялась наверх.
Они задрали голову, услышав шаги на лестнице. Однако неуклюжее топанье быстро уничтожило надежды Кита. По лестнице спускался коренастый угловатый субъект со свирепой внешностью. На нем был грязный плащ поверх столь же грязного комбинезона; в руке он держал кожаный чемоданчик с инструментами. Его появление привело Бенсона в чувство.
— Минутку, сэр, — сказал дворецкий Киту и повернулся к человеку на лестнице: — Могу я узнать, кто вы такой?
Незнакомец резко остановился:
— Я?
— Да, вы.
Выражение злобного веселья появилось на лице незнакомца. Прежде чем ответить, он завершил спуск, превращая каждый шаг в событие, и подошел к Бенсону.
— Я водопроводчик, герцог, — хрипло произнес он. — Билл Пауэрс. Хай-стрит, 37.
— Разве я вам не говорила? — возопила миссис Помфрет. — Какая наглость!
— Вы не нашли ничего лучшего, чем воспользоваться парадной лестницей?
— Я социалист, понятно? Парень, который ничем не хуже других, — пояснил мистер Пауэрс. — Лестница есть лестница, герцог. Мне наплевать, парадная она или нет.
Кит решительно прервал дискуссию:
— К черту политику, старина! Вы не видели молодую леди?
— Какую еще молодую леди?
— Которая поднялась по этой лестнице несколько минут назад.
— Никто не поднимался по этой лестнице, начальник.
Кит обменялся взглядом с Одри, которая пожала плечами.
— Где вы были? — спросил Кит.
— В ванной, напротив лестницы.
— Дверь была открыта?
— Ага.
— Вы не слышали, как кто-то вошел в дом?
Воинственность мистера Пауэрса постепенно сменялась неподдельным интересом. Он сдвинул шляпу на затылок и взъерошил пальцами черные с сединой волосы, обильно покрытые бриллиантином.
— Ну, вообще-то да. Парадная дверь открылась и закрылась. И я слышал молодой женский голос, хотя не разобрал слов. Потом раздались шаги по каменному полу, а затем…
— Что — затем?
— Шаги прекратились.
— Как это прекратились?
— А вот так, — ответил мистер Пауэрс. — Они никуда не пришли.
В наступившей тишине слышалось только потрескивание огня.
Бенсон, скрывавший свои чувства под респектабельной внешностью, протянул макинтош и лампу. Кит взял их. Предмет одежды, который носила возлюбленная, — даже скомканный макинтош, — являет собой болезненное напоминание об ее отсутствии. Другое дело — древняя бронзовая лампа, зловеще мерцающая при свете огня…
— Бенсон!
— Сэр?
— Я не хочу, чтобы вы считали меня чокнутым…