Кира откинула упавшую на лицо прядь волос и продолжила, жестикулируя для большей убедительности: — Когда я приблизилась, то ощутила исходящее от фолианта ни с чем не сравнимое древнее дыхание силы. Он буквально вибрировал энергией, захватывая разум!
Сивей непроизвольно перевел дыхание, завороженный ее рассказом. Элар же с любопытством наклонился вперед: — И что же было дальше? Ты смогла раскрыть его?
— Да, — призналась Кира. — Я ощутила мощный прилив сил, когда дотронулась до фолианта. Будто он узнал меня и… позвал!
Она окинула взглядом обоих друзей, заметив, как те переглянулись с недоверчивыми ухмылками. Однако в их глазах плескалось любопытство, подогретое ее драматическим повествованием.
— Послушай, Кира, — хмыкнул Элар, — Не хочешь ли ты сказать, что этот древний манускрипт обладает собственным разумом?
— А почему бы и нет? — всплеснула руками Кира. — Магические артефакты прошлого полны тайн и загадок. Кто знает, на что способны были древние маги!
Сивей медленно кивнул, погладив подбородок: — Это имеет смысл. В книгах Низаара я натыкался на упоминания о могущественных реликвиях и книгах с чарами. Если твой фолиант и вправду является артефактом, то не стоит сбрасывать это со счетов.
Кира бросила на него благодарный взгляд, довольная его поддержкой. Затем она окинула удовлетворенным взором их небольшую компанию у пламенеющего очага и рассказала еще о дневнике, в котором она прочитала записи о грядущей войне магов и чародеев…
— Похоже, тайны древнего города начинают приоткрывать свои завесы. И кто знает, какие удивительные открытия еще ждут нас впереди!
Позже, той ночью, когда огонь в очаге начал угасать, а свечи отбрасывали все более тусклый свет, Кира и Сивей остались одни в гостиной. Элар, утомленный долгой прогулкой, ушел отдыхать первым.
Некоторое время друзья сидели в уютной тишине. Лишь потрескивание поленьев нарушало безмолвие. Кира бросила украдкой взгляд на Сивея, разглядывая его профиль при мерцающем свете очага. Алые всполохи причудливо играли на его чертах, отбрасывая загадочные тени.
Наконец Сивей заговорил, слегка наклонившись к ней: — Кира, завтра я хотел бы показать тебе красоту этих земель. Присоединишься к нам?
Его глубокий голос был едва слышен, но в нем звучали непривычно мягкие нотки. Кира встретилась с его взглядом и удивилась, заметив в нём какую-то новую теплоту вместо привычной отстраненности.
— Хорошо, Сивей, — тихо ответила она после недолгого молчания. — Я с радостью пройдусь по окрестностям вместе с тобой.
Кира осторожно коснулась его руки в ободряющем жесте. Его ладонь была загрубевшей, но излучала надежность. Они застыли, ловя эту мимолетную близость, ощущая, как что-то смутно меняется в их отношениях.
Кира нарушила молчание первой, опустив взгляд:
— В последнее время я много размышляла… обо всем, что с нами происходит. Эти удивительные открытия, тайны, древняя магия. Все невероятно, но… Она вздохнула, собираясь с мыслями.
— Я не могу не думать о родителях. Они должны так волноваться. Может, стоит навестить их, сказать, что со мной все хорошо?
Сивей кивнул с пониманием в глазах. — Да, я тоже задумывался об этом. Воспоминания о доме и семье стали такими смутными… Почти забыл, каково это — иметь дом.
В его голосе промелькнули горькие нотки. Кира заметила, как по лицу Сивея пробежала быстрая тень, исказив на миг его черты. Прежде чем она успела что-то сказать, он продолжил:
— Возможно, пришло время взглянуть прошлому в лицо? Хотя бы ради того, чтобы избавиться от старых демонов?
Кира внимательно посмотрела на своего друга, всматриваясь в знакомые черты, которые вдруг показались ей совершенно новыми…
В глазах Сивея стоял невысказанный вопрос, когда он встретился взглядом с Кирой. Та немного поколебалась, прежде чем ответить:
— Ты прав, Сивей… Мы не можем вечно скрываться от прошлого. Рано или поздно придется взглянуть ему в лицо.
Она судорожно вздохнула, и по ее щекам небрежно скатились две слезинки, ярко блеснувшие при свете очага. Сивей сжал ладонь Киры в ободряющем жесте.
— Я ненавижу этих лживых трусов из Низаара, — вдруг прорвалось у Киры сквозь слезы. — Они забрали меня непонятно для чего, устраивали страшные тренировки и соревнования. Ради собственной выгоды. Из закаких то дурацких пророчеств!
Боль и обида, таившиеся в глубине души, наконец, нашли выход. Кира больше не могла сдерживать эмоции. Слезы потоком хлынули из ее глаз, заставив плечи мелко вздрагивать.