Кира воспользовалась возможностью еще раз обследовать юного пациента, вливая в него новые порции целительной энергии. Убедившись, что болезнь окончательно отступила, она оставила Эльзе несколько целебных снадобий на всякий случай.
Сивей и Элар развлекали хозяев байками о своих странствиях по свету, цветисто расписывая встречи с диковинными существами и преодоление опасных преград. Кира в основном молчала, впитывая энергетику этого теплого семейного утра, запоминая каждую мелочь и деталь.
"Я обязательно вернусь и все расскажу, — думала она про себя, бросая взгляды на Эльзу и Ремуна. — И найду способ все объяснить без риска для них."
Перед уходом Кира не удержалась и крепко обняла опечаленных родителей на прощание, с трудом сдерживая эмоции. Эльза и Ремун были растроганы таким проявлением благодарности от незнакомой им девушки.
Покинув дом родителей Киры, путники двинулись в дорогу.
Глава 16. Заснеженные Пики
После непродолжительного пребывания в родной деревушке Киры, едва достаточного, чтобы перевести дух, путники вновь тронулись в путь. Их ждала долгая дорога на север, к Заснеженным Пикам — исполинским горным вершинам, увенчанным вечными снегами.
Перед ними простиралась бескрайняя равнина, окутанная плотной пеленой снежной метели. Деревья вдоль пути, обнаженные и скрюченные, напоминали застывших великанов, чьи узловатые ветви тянулись к низко нависшим свинцовым тучам, подобно хрупким костлявым пальцам. Пронизывающий ледяной ветер захлестывал путников пригоршнями колючего инея, жалящего лица и пробирающего до самых костей.
Кира ежилась, кутаясь в потрепанный плащ, покрытый корочкой льда. В ее сердце пылал огонь решимости, но временами в душе поднималась тоскливая тревога. Воспоминания о растерянных и опечаленных родителях, чья память о ней была искажена загадочной силой, не давали покоя девушке. Она не могла избавиться от гнетущего чувства, что за этим стояла древняя и могущественная магия.
С каждым днем, приближавшим их к заснеженным вершинам, сердце Киры трепетало все сильнее в предвкушении возможных ответов. Когда они наконец сделали привал у подножия скалистого утеса, Сивей тихо произнес:
— Кира, ты кажешься обеспокоенной. Поделишься со мной своими тревогами?
Девушка грустно улыбнулась и кивнула:
— Я все думаю о родителях..
Путь к Заснеженным Пикам был долгим и изнурительным. Поначалу они продвигались по проторенным дорогам, проходя через рассеянные по равнине деревеньки и селения. Простые крестьяне с радостью принимали у себя эту семью странствующих лекарей, одаривая их кровом, пищей и слушая с благодарностью рассказы о диковинных краях.
Однако ближе к горам ландшафт становился все более негостеприимным и диким. Вскоре им пришлось оставить позади последние оплоты цивилизации и двигаться по узким, извилистым горным тропам. Здесь ветра дули пронизывающе-ледяные, а свирепые снежные метели безжалостно хлестали потоками снежинок, заметая следы путников за считанные минуты.
В одном из последних поселений перед горным подъемом они запаслись теплой зимней одеждой и снаряжением. Туго натянутые меховые капюшоны, плотные шубы и высокие сапоги из потрескавшейся кожи стали их неизменными спутниками в этом суровом краю.
Сквозь пелену снежной крупы с трудом пробивались очертания огромных скал и ледяных глетчеров. Кира щурилась, вглядываясь вдаль, где на горизонте маячили заснеженные пики их цели. Временами ей казалось, что они плутают по кругу в этом каменном лабиринте из узких ущелий и нагромождений скал. Но затем взгляд девушки вновь выхватывал зубчатые вершины, драпированные вечными снегами, и в груди разгоралась надежда.
Наконец, после многих изнурительных недель пути сквозь пургу и буран, измотанные, но невредимые, Кира, Сивей и Элар достигли цели — города в Заснеженных Пиках. Зима уже вступала в свои права, и лишь немногие безрассудные смельчаки осмеливались провести ледяные месяцы в этих суровых горных краях.
Перед их взорами разворачивалась грандиозная панорама — огромный город, врезанный прямо в горные склоны. Тысячи домов казались россыпью драгоценных камней, их крыши были увенчаны трубами, из которых вился сизый дымок — дыхание целой человеческой общины.
Однако мрачная атмосфера, царившая в городе, разительно отличалась от той умиротворенной картины, какой помнили его Сивей и Элар с детства. Улицы были усеяны патрулями стражников с напряженными, озабоченными лицами, чья повышенная бдительность и оцепенение явно были отголосками каких-то недавних тревожных событий. Это немало удивило путников.