В ответ Леилэ только глубоко вздохнула и, стиснув зубы, снова пошла в атаку.
С раннего утра она, точно коза, скакала по бревну, которое, на горе ей, вынесла на берег морская волна. Накануне девочка бегала по камням, поросшим скользкими водорослями. А до того Мат заставил ее нападать на самого себя, прячась в засаде за деревьями, в кустах и прыгая с ветвей. Это были скорее уроки акробатики, чем фехтования.
– Не цепляйся за оружие, оно не удержит тебя на ногах, – поучал Мат. – Меч – не кость, а ты – не голодная дворняга. Нежнее! Представь, что это маленькая птичка. Ее нужно удержать в руке, не сломав кости.
Его палка теперь уже гораздо медленней просвистела у самого носа девочки.
– Ма-ат… меня сейчас стошнит, – предупредила Леилэ, скорее отмахиваясь, нежели парируя удар.
– Тебе мешает скованность, – продолжал эльф, не обращая внимания на ее жалобы. – Она забирает силы и лишает маневренности! Расслабься!
Леилэ собралась с последними силами и пошла вперед. Она ударила, отбила, снова ударила и расслабилась, как ей было велено. Но палка выскользнула из ее ослабшей руки. Неловко споткнувшись об нее, девочка запуталась в собственных ногах и, как деревянный чурбан, рухнула с бревна прямо носом в песок.
Песок ее не смущал. Не смущал даже сапог эльфа, победоносно взгромоздившийся пониже спины поверженной. Ничегошеньки Леилэ не смущало. Похоже, расслабились не только ее мышцы, но и гордость. Девочка лежала на животе и, шумно дыша, наслаждалась долгожданным покоем.
– Слабачка, – фыркнул мужчина, а затем мягко улыбнулся присущей только его племени улыбкой. – Ладно, вставай. Не так уж все и плохо…
– Ты убьешь меня тренировками раньше, чем мстители успеют понять, что у эльфа-наемника появилась помощница, – пожаловалась Леилэ, подползая к разложенному неподалеку костерку.
– Некрасиво, – напомнил Мат. – Лишь невежественные люди называют таких, как мы, наемниками. Запомни, между собой мы называем друг друга охотниками.
– Но ведь ты… – Леилэ прикусила губу. – Ты работаешь за деньги.
– Мне нужны лузы, – согласился эльф. – Однако я делаю то, что делаю, подчиняясь Закону Единого.
– Как и лисы, убивающие больных зайцев, – вспомнила Леилэ, отряхиваясь от песка. – Мы охотники!
– Пока ты – лишь обуза, – усмехнулся ее наставник.
– Я стараюсь как могу, – вяло огрызнулась девочка.
– Не шипи, детка, – ответил эльф, подбрасывая дров в огонь. – Это твой выбор, помнишь?
Бухту, где они устроились на ночлег, окутали сумерки. Теплый ветер с берега приносил ароматы степных трав и трели сверчков. На ужин у них были креветки и родниковая вода.
– Спокойной ночи, Леи, – произнес Мат, когда с дарами моря было покончено. – Не забудь разбудить меня, когда почувствуешь, что засыпаешь. Чтоб не было, как в прошлый раз…
– Подумаешь… – девочка хмыкнула и принялась прибираться.
Только-то и было в прошлый раз, что какая-то зверюга чуть не съела их сухари да сушеные грибы. Велика потеря! Леи тогда сильно утомилась после тренировок и всего лишь на минуточку прикрыла глаза… Но сегодня она устала как-то по-особенному.
Споласкивая посуду в воде, Леилэ попыталась подсчитать, сколько же месяцев прошло с тех пор, как она впервые увидела Мата. Но из-за постоянного лета время от нее ускользало. Они все время находились в пути, куда-то шли, ехали сквозь десятки городов и деревень, а вокруг них было вечное лето: плодоносящие поля и сады, леса, полные ягод, грибов и зверья.
Воспоминания в голове у девочки путались. Ей казалось, что столицу Энсолорадо – Город сотни белых башен, где на них впервые вышли мстители вингенсы, – они покинули сто лет назад. В самом городе Леилэ не была, Мат оставил ее на опушке леса. Оттуда девочка видела лишь южные ворота в виде двух смыкающихся полусолнц и невероятных размеров гору, на которой был возведен сам город. В этом огромном многоступенчатом муравейнике Мат успешно устранил самого Верховного жреца – главу ордена Единого.
Леи уже знала, что Единый – это Создатель всего на свете, в том числе других богов, духов и хранителей. Его храмы и монастыри частенько встречались у них на пути. Вера в Единого Создателя приобрела популярность после объединения Энсолорадо. Единоверцам запрещалось враждовать друг с другом. Всем принявшим единую религию и единую власть обеспечивалось бесплатное начальное образование.
Монахи Единого носили темно-синие одежды, а жрецы – белые со знаком солнца на спине. И те и другие с помощью молитвы умели преобразовывать силу витали в магию. Но, в отличие от мстителей, они владели лишь мирным волшебством, которое называли аурами.