«Я не человек, я не человек, — повторяла про себя чародейка. — Я сильнее! Я такая же сильная, как мой учитель! Он и я — это мы!»
У самого лица девушки клацали чудовищные жёлтые зубы, брызжа смрадной слюной с привкусом бешеницы. Глаза на вытянутой полуволчьей морде сияли синевой, разбавленной серыми крапинками.
— Фьёр! — прорычала Дженна. — Успокойся! Фьёр!
— Она не понимает тебя, — сообщила воительница, стоя поблизости. — Её успокоит только меч…
— Нет! — взвыла чародейка, сдерживая когтистые лапы. — Я не позволю!
— Она тебе не подруга, она враг, — добавил подошедший мужчина. — Их вожак ранен и сбежал, но может вернуться в любой момент… — он огляделся. — И кто знает, кого он приведёт на подмогу. Нужно заканчивать здесь.
— Нет, — крикнула Дженна. — Через мой труп!
— Ну, до этого недалеко, — устало усмехнулась девушка, наблюдая за неравным противостоянием. — Если только у тебя не припасено серебряных цепей…
— Помогите, — взмолилась чародейка. — У меня в карманах! — внезапно вспомнила она. — Серебряные браслеты!
Девушка прихватила их неосознанно, и оказалось, что руки её понимали куда больше ума.
Воин выругался. А его напарница, фыркнув, всё же подобралась к Дженне ближе.
— Ты уж извини за подругу, но я рисковать не намерена… — сообщила она и ударила зверя рукоятью меча между глаз.
Проклятая разбойница последний раз рыкнула и замерла.
Ведьмаки нарядили Фьёр не только в серебряные браслеты; оказалось, что и цепи у них имеются. Пока волчица пребывала без сознания, её надёжно сковали и привязали к сосне. Чародейка устроилась рядом, прислонившись спиной к другому дереву. Костёр разогнал тени и подарил тепло, но девушку охватила дрожь.
— И что ты собираешься делать с ней дальше, Дженна? — спросил Палош Вара, поглаживая пса.
Рыжий волкодав очнулся и даже чувствовал себя неплохо, однако на чародейку косился недобро. Воительница, назвавшаяся Иарной, в это время с интересом рассматривала меч Дженны. Чуть ранее они обошли поляну и отсекли головы всем проклятым, так что ведьмачка имела возможность оценить остроту лезвия в деле.
— Невероятно, — вздохнула она, покрутив оружие в руках. Отблеск огня пробежал по стали золотисто-розовыми всполохами. — Длинный, но лёгкий, а какой красивый… Кто же его мастер?
— Кай Двейг, — прошептала Дженна. — Это руническая сталь.
— Отшельник Кай, тот, что с Дымной горы? — задумчиво сказал Палош. — Слышал о нём, знатный мастер…
— А теперь, видать, самый лучший… — добавила Иарна. — Легендарная руническая сталь! Оказывается, проклятые боятся не только серебра…
— В руническую сталь заложена сила солнца, — объяснила чародейка.
— Сила солнца! — с восторгом повторила Иарна.
Мельком глянув на её улыбку, Дженна поджала губы и отвела глаза.
— Значит, вы ведьмаки, — подытожила она. — Я знаю, чем вы промышляете на жизнь. Но эта тварь, — девушка кивнула на проклятую, — моя подруга… Что делать с ней, я понятия не имею. Впрочем, у неё есть семья… друзья… и, возможно, они знают больше…
— Хорошо бы так, — кивнул Палош Вара. — На её серебряных браслетах отчеканены древние письмена. Могу предположить, что они уменьшают действие проклятья…
— Что это за напасть? — нахмурилась Дженна. — Кто их проклял и почему?
— Смышлёная ты, — одобрительно хохотнул ведьмак. — Но кабы мы знали, кто проклял, давно уж расколдовали… Слухов в народе много ходит, но всё это сказки…
— Гиатайнцы говорят, что одна гиатайнская ведьма полюбила кривхайнского царевича, — произнесла Иарна. — Но он обманул её, бросил у свадебного алтаря. И за то был проклят до скончания времён бродить по лесам в волчьей шкуре…
— Начинается… — прошептала Дженна. — Ну почему надо обязательно влюбляться в царевичей и царевен, а не в кузнецов?
— …Или в ведьмаков, — хихикнула Иарна.
Она с мукой на лице помассировала колени. Пока действовала боевая ярь, ведьмачка не ощущала ни боли, ни стеснения в движениях. Однако теперь пыл остыл, и опасный танец дал о себе знать. Но даже сквозь боль она улыбалась. Чародейка вновь бросила на неё странный взгляд и что-то буркнула себе под нос.
— Впрочем, кривхайнская легенда рассказывает, что кривхайнский колдун полюбил гиатайнскую царевну. Та отказала ему, и тогда безответная страсть колдуна превратила его в лютого зверя…