— Обе истории — красивые пустышки для барышень, у которых слишком много времени, чтобы помечтать, — фыркнул Палош. — Колдовство должно было коснуться одного злодея, а не целые деревни… Подобного рода проклятия не могут передаваться через слюну.
— Через слюну и кровь передаются болезни, — вставила чародейка. — Фьёр говорила, что в детстве болела чёрным вогником, а её деревня должна быть где-то неподалёку…
— Насколько я помню, вогника в этих краях давно не было, — отрицательно покачал головой Палош. — Ни вогника, ни чѐрника. Даже колдуны, что кадаверов поднимают, не смеют здесь шалить. Всё чисто, и лишь одна напасть — лунная болезнь… Летом ещё ничего, тихо. А вот как приходят метели… — Он поглядел на небо. Ночное светило скрылось за лесом, приближался рассвет. — По весне мно-ого изорванных трупов находим…
Фьёртана тихонько заскулила. Её морда, покрытая жёсткой чёрной шерстью, скривилась от боли. Проклятая разбойница распахнула глаза и, клацнув зубами, рванулась, пытаясь вырваться. Но цепи лишь сильнее впились в её тело. Волчица издала пронзительный визг и задёргалась.
Меж тем как небо заливал свет, мех проклятой будто принялся расти в обратную сторону, обнажая светлую кожу. Мускулы сворачивались сами в себя, а кости укорачивались. Девушка менялась прямо на глазах. Через некоторое время на снегу сидела нагая растрёпанная девчонка с порядочной ссадиной на лбу.
«А ведь ей не больше шестнадцати лет», — с ужасом подумала Дженна. Она сняла с себя плащ и куртку, чтобы защитить подругу от холода. Но когда она приблизилась, девушка зашипела.
— Фьёртана, — строго произнесла чародейка, насильно прикрыв её плащом. — Ты помнишь, что произошло?
— Всё она помнит, — сказала Иарна, встав рядом. — Их воспоминания угасают постепенно, вместе с луной…
— Мне больно, — взвыла разбойница, стряхнув с себя одежду и повалившись на снег, словно пытаясь потушить невидимое пламя. — Больно! Цепи жгут, кусаются!
Дженна опустилась на колени и, подняв девушку, обняла её за плечи.
— Я знаю, что больно. Но потерпи немного…
— Дура ты! — крикнула Фьёртана, плечом отталкивая чародейку. В её синих глазах полыхала обида и… стыд. — Дура-дура-дура! Была бы умной — не цацкалась со мной!
— И правда, — согласилась Иарна, сложив руки на груди.
— Тебе так больно, что ты готова умереть? — холодно процедила Дженна, поднявшись на ноги. — Если хочешь, я прекращу твои страдания… Я могу это сделать.
— Нет-нет-нет-нет, — взвизгнула разбойница, отползая назад и путаясь в цепях. — Не убивай меня, — она сморщилась и заплакала горько и жалобно. — Я хочу жить… Я так хочу жить…
— Ты убийца, — напомнила ведьмачка. — И должна умереть.
— А кто тут не убийца?! — огрызнулась Фьёртана. — Святоши собрались, мать вашу!
Она выругалась так жёстко, что смутился даже Палош Вара.
— Отойди, Иарна, — сказал он. — Похоже, что тут личные счёты. В это лучше не вмешиваться.
Ведьмаки удалились к костру, оставив девушек наедине.
— Дура ты, Дженна! — повторила разбойница сквозь слёзы. — Ненавижу тебя! Ненавижу! Если бы ты не была такой дурой, мне не пришлось бы тебя обманывать! Я не хотела тебя обманывать!
— Так скажи правду, — тихо попросила чародейка. — И оденься, если так уж хочешь жить…
Фьёртана разревелась. Дженна застыла рядом, терпеливо дожидаясь, пока она выплачется. Когда разбойница успокоилась, чародейка обмотала свой плащ вокруг её нагих бёдер и просунула руки в рукава куртки.
— …Глупая ты лисица, — прошептала волчья наёмница, опустив голову.
— «Лисица»? — скрипнула зубами Дженна.
— Глупая лисица, — повторила разбойница. — …Заказали тебя.
Дженна промолчала.
— Я не хотела обманывать, — вновь всхлипнула Фьёр, обхватив себя руками.
Чародейка присела напротив девушки и заглянула в её синие с серым глаза.
— Кто? — коротко спросила она.
— Не знаю … — мотнула головой Фьёр. — Это заказ Евана… Знаю только, что он во сне с ним общался. Значит, один из нас… Из волков. Из серых волков…
— Почему же Еван сразу не убил меня?
— Он не был уверен… пахнешь ты странно… — девушка запнулась, судорожно вздохнув. — А потом ещё твой колдун появился… и…
— …И заказ Евана перешёл к его проклятой подруге, — недобро усмехнулась Дженна.
Она отвернулась, глядя на пруд. Тела убитых тварей на вытоптанном и забрызганном кровью снегу приняли человечий вид. Зрелище было не из приятных.
— …Прости меня, лисица-сестрица, — тихонечко попросила Фьёртана. — Не хотела я… Правда…