— Я, наверное, просто почитаю книгу. У вас же есть книги?
— Да, госпожа, — поспешно заговорил Мет, кивая головой в подтверждение своих слов.
— Тогда принесите мне книги о вашем мире, чтобы я могла лучше в нем ориентироваться.
— Конечно, госпожа, — кивнул Мет и вместе с Ксаном покинул комнату.
Интересно, а он один не в состоянии донести пару книг или я чего-то не понимаю? Почему у меня такое ощущение, что я что-то упускаю?
— Энжел, а тебе есть к кому возвращаться?
— Что вы имеете в виду?
— У тебя есть близкие, к которым бы ты хотел вернуться? Когда получишь свободу, ты волен будешь распоряжаться своей жизнью.
— Таких нет. Я был рожден рабом. У меня никогда не было семьи, и я не знаю, что такое самому распоряжаться своей жизнью. Меня воспитывали как раба, и другой жизни я не знаю.
— А твоя мать? Женщина, которая родила тебя.
— Я не помню ее. Знаю лишь, что она продала меня, когда я еще был совсем мал.
— Это ужасно. Матери не должны так поступать. Я бы все отдала, чтобы оказаться сейчас рядом со своим сыном.
— У вас есть сын?
— Да. Его зовут Максим, и я люблю его больше жизни, так же, как и его отца. Они для меня все, Энжел. Именно поэтому я так стремлюсь в свой мир. Я не представляю своей жизни без них.
— Вы сильная, госпожа. Вы обязательно добьетесь своего, — тихо проворил он, и его голос заметно дрогнул на последнем предложении.
— Надеюсь.
Больше мыс ним не разговаривали. Через некоторое время появился Мет с несколькими книгами в руках, а позади него шел Ксан.
— Вот, госпожа, —произнес Мет, протягивая мне принесенное.
— Спасибо, — кивнула я и, забрав фолианты, направилась в сторону кровати.
— Госпожа, нам нужно подготовить все к предстоящей поездке, — напомнил Ксан.
— Хорошо. Сами справитесь?
Получив их утвердительные кивки, я удобно устроилась на кровати с книгами. Я и дома всегда любила читать в кровати. Только у меня это не так часто получалось. Семья и работа отнимали слишком много времени.
Сейчас, глядя на обложки книг чужого для меня мира, я впервые задумалась о том, что у меня есть знания, которых точно не было на родной Земле. Я понимаю и говорю на чужом языке, который срывается с моих губ как родной. Также я могу с легкостью прочесть названия книг, написанных явно не на русском.
Почему я раньше не задумывалась об этом?
Видимо, богиня решила хоть немного облегчить мое пребывание в этом мире.
Хотя...скорее всего, она действовала в собственных интересах. Ведь чем скорее я освоюсь в этом мире, тем быстрее начну исполнять ее волю. Только вот не дождется она от меня этого. Я не буду ее марионеткой.
— Тогда я позабочусь о нашем путешествии. Подготовлю все необходимые в дорогу вещи, — сказал Ксан. — Энжел соберет нам припасы в дорогу. Да и сегодня надо чем-то питаться. А Мет останется с вами на случай, если вам что-то будет необходимо.
— Хорошо, — не стала я возражать. — Делайте все, как считаете нужным.
В конце концов, они лучше меня разбираются в этом мире. Лучше понимают, что нам может понадобиться в дороге. Зачем им мешать? Пусть делают свое дело, а я пока пополню знания о мире, в котором вынуждена задержаться.
Мне с детства приходилось бороться за свое счастье, и сейчас я не собираюсь сдаваться. Впереди у меня и правда тяжелый путь, который мне предстоит преодолеть. Только у меня есть цель, ради которой я готова на все.
Мои родные, ждите меня. Я обязательно скоро к вам вернусь.
Глава 13
В наш детский дом Мишу перевели из другого, когда тот закрылся по неизвестным мне причинам. Мне уже было девять. К тому времени мне удалось более или менее установить нейтралитет с другими детьми. С кем-то мне даже удавалось неплохо общаться.
Больше унижать себя я не позволяла. Поначалу было тяжело. Никто не воспринимал меня всерьез. Конечно, больше года молчала, а теперь зубки прорезались. Мне неоднократно нужно было доказывать, что я неслабая. Приходилось бороться за уважение. Не раз влезала в драки, устраивала разборки, а иногда шла на хитрость. Мои методы не всегда были честными, иногда случалось действовать весьма грязно. В конце концов, я была просто ребенком, который хотел, чтобы его уважали. Я добилась результата. Меня больше не трогали, а некоторые даже побаивались.