— Настоятель Браумин уже все знает, — негромко сказал ему вслед брат Кастинагис.
Эти слова заставили Роджера остановиться.
— Он знал уже тогда, когда мы осматривали тебя и твою подругу, выполняя его распоряжение. Ему уже тогда было ясно, что для нее доступ в Сент-Прешес закрыт. Почему ты так удивленно глядишь на меня, Роджер? Разве ты забыл, что так же мы поступили с Колин Килрони, когда Джилсепони привезла ее к нашим воротам?
— Н-но… — заикаясь пробормотал Роджер, в голове которого перепутались все мысли. — Я ваш друг.
— Несомненно, — без тени сарказма ответил Кастинагис. — Друг, которого мы ценим и уважаем. Поверь, и мне, и настоятелю Браумину очень больно, что мы не можем помочь твоей подруге. Разве ты не понимаешь? У нас нет оружия для борьбы с розовой чумой.
— И что мне теперь делать? — спросил Роджер. — Сидеть рядом с Дейнси и смотреть, как она умирает?
— Для тебя было бы куда благоразумнее остаться с нами, — послышался у него за спиной тихий голос.
Роджер обернулся и увидел своего старого друга Браумина Херда, выходящего из здания. За последний год настоятель заметно постарел. В его курчавых черных волосах появились седые прядки. Вокруг глаз пролегли глубокие морщины.
— В городе есть специальные чумные приюты. Там твоей Дейнси будет хорошо. Я могу это устроить. Тебе незачем возвращаться к ней.
Роджер глядел на него во все глаза. Неужели он не ослышался и это говорит его друг Браумин?
— Ты ничем не сможешь ей помочь, — добавил настоятель.
Он подошел ближе и коснулся рукой плеча Роджера, но тот отскочил в сторону.
— Продолжая находиться рядом с ней, ты очень рискуешь, — попытался убедить его Браумин.
— Должен же быть хоть какой-то выход… — попытался возразить Роджер.
— Никакого, — сурово произнес настоятель Браумин. — От чумы можно только укрыться, и ты должен сделать именно это.
— Я нужен Дейнси, — сказал Роджер.
— Ты сможешь лишь наблюдать, как она умирает, — напомнил ему Кастинагис.
Роджер повернулся к нему. Лицо парня было мрачным и решительным.
— Тогда именно это я и сделаю, — объявил он. — Я должен быть с Дейнси до конца. Я должен держать ее руку, когда буду говорить ей слова прощания.
— Ты рассуждаешь, как глупец! — закричал Кастинагис.
Роджер тоже хотел что-то крикнуть, но сил у парня не было. Он бормотал какие-то бессвязные слова, потом вдруг вскинул вверх руки и застонал. Ноги у Роджера подкосились, и он с рыданиями упал на колени. Оба монаха бросились к нему.
— Я позабочусь о том, чтобы ей там было хорошо, — пообещал настоятель Браумин.
— Ты останешься с нами. Со своими друзьями, — добавил Кастинагис.
Роджер задумался. Перед ним встало лицо его любимой. Дейнси, его дорогая Дейнси, женщина, которую он искренне любил, сейчас лежала, дрожа в лихорадке, и звала его.
Роджер Не-Запрешь ни за что не оставит ее одну.
— Нет! — прорычал Роджер и стал упрямо подыматься на ноги. — Если вы не можете мне помочь, я найду тех, кто сможет.
— Таких нет, — тихо и печально возразил Браумин. — Никого.
— Тогда я останусь рядом с ней, — резко выкрикнул Роджер. — До самого конца.
Кастинагис хотел было что-то сказать, но жест настоятеля Браумина остановил монаха. Им не впервой видеть такое. Точно так же вела себя тогда Джилсепони. Ничего удивительного: тот, кто не принадлежит к церкви, не способен преодолеть сиюминутную боль.
Роджер зашагал к сторожевому домику, но внезапно остановился и снова повернулся к монахам.
— Я хочу жениться на ней. Так, как положено, перед лицом Бога, — сказал он.
По всему было видно, что эта мысль появилась в голове Роджера прямо сейчас.
— Нам нельзя пускать ее в монастырь, — сказал брат Кастинагис.
— Ты можешь совершить церемонию, не выходя за цветочный кордон? — спросил у Браумина Роджер.
Роджер пристально смотрел на своего друга.
Кастинагис тоже смотрел на Браумина.
— Я бы предпочел, чтобы ты не возвращался к ней, — сказал настоятель Сент-Прешес. — Ты просишь меня освятить союз, который не просуществует и до конца лета.
— Я прошу тебя подтвердить нашу любовь перед лицом Бога как священную любовь, потому что она такая и есть, — поправил его Роджер. — Можешь ты хоть этим мне помочь?
Настоятель Браумин ответил не сразу.
— Если бы я верил, что существует хотя бы ничтожный шанс отговорить тебя от всего этого! — воскликнул он. — Но раз ты столь решительно настроен оставаться возле своей подруги, тогда пусть лучше ваш союз будет освящен Богом. Иди и приведи ее к цветочному кордону. Но торопись, пока я не передумал.