Как выяснилось позже, прибой действительно скрывал тела.
Всего их было шестнадцать.
В замке Свен мягко усадил Магнуса в кресло, пресекая все его попытки продолжать роль гостеприимного хозяина. Тот особо не сопротивлялся, зябко обнял себя за плечи и оставался в таком положении, пока Свен готовил для них обоих выпивку.
- Никогда не перестану удивляться тому, что ты употребляешь алкоголь, - вместо благодарности сказал Магнус, принимая свой бокал.
Свен отошел к камину, подставил один бок почти не чувствуемому теплу от тлеющих углей.
- Мы ощущаем не только вкус крови, - задумчиво ответил он, проглядывая бокал на свет.
В полупрозрачной жидкости плавали красноватые отблески.
- Столько смертей, - глухо и невпопад сказал Магнус.
Свен поднял глаза. Его друг скорчился в кресле, баюкая в ладонях бокал, к которому до сих пор так и не притронулся.
- Прими мои соболезнования, - мягко сказал Свен.
Магнус покачал головой.
- Патрик сделает все возможное и невозможное. А я все равно собирался принять приглашение в экспедицию.
Свен ничего не ответил, хотя мог бы сказать многое. И о МакСуини, и о Магнусе, и об этих смертях, и о том, что Магнусу стоило поберечь себя. Хотя, вполне возможно, в экзотических странах Магнусу грозила куда меньшая опасность, чем у себя дома. То есть в том месте, которое Магнус определенно намеревался своим домом сделать.
- Единственное, что меня беспокоит, - медленно сказал Магнус, и Свен поднял брови, показывая, что внимательно слушает, хотя Магнус на него и не смотрел, - это то, что мы остались без священника. Святым Аластора никто бы не назвал, но, боюсь, без него нам придется совсем худо.
- Ты же не собираешься принять сан?
- Я для этого слишком грешен, - Магнус рассмеялся и откинулся на спинку кресла.
Свен с облегчением отметил, что пальцы Магнуса, до того сжимавшие бокал с такой силой, что тот угрожал вот-вот хрустнуть и рассыпаться на осколки прямо в руке, наконец расслабились.
- Меня ждут тайны Пергама, - сказал Магнус, и Свен серьезно кивнул.
Его самого ждала обычная рутина полицейского управления Эдинбурга. А раз уж Магнус решил, что с произошедшим в его владениях способен разобраться местный инспектор, причин для обеспокоенности еще и этими проблемами Свен не видел.
Золотой Берег, 1896
- Мистер Броуди...
Сознание возвращалось к Аластору с трудом, в немалой степени из-за того, что ему самому не хотелось выныривать из сна, где он снова был обычным священником в обычной общине на обычном острове. Там, где слыхом не слыхивали о кровопролитной войне где-то на африканском побережье. Где не было места удушающей жаре, липкой влажности и вездесущим москитам.
Аластор пробыл в Африке меньше двух недель, но уже успел возненавидеть ее с пылом, не подобающим его должности: капеллан должен поддерживать дух солдат, вселять в них уверенность в правоте своего дела и помогать справиться со страхом смерти. Аластору же больше хотелось взять в руки оружие и встать в один ряд с другими, неся погибель тем, кого сам он искренне и от всего сердца считал олицетворением мерзости.
- Мистер Броуди, - настойчиво повторил кто-то, и Аластор наконец открыл глаза.
Палящее экваториальное солнце с трудом пробивалось через густую листву джунглей, и Аластору пришлось прищуриться, прежде чем он разглядел, кто именно потревожил его сон - а на это должна была быть веская причина. У всех них были проблемы со сном - мешала жара, мешали москиты, мешали проблемы с желудком, которые не решались даже ударными дозами хинина. Аластор приподнялся на локте, повернул голову и сплюнул, ощущая на языке пронзительную горечь. Хинин пропитал собой, казалось, все: воду, съестные припасы, даже сам воздух. Но горечь эта несла в себе спасение: по крайней мере, за эти дни они не потеряли ни одного человека. Почти сто лет войны многому научили британцев, и в этой кампании они были намерены добиться успеха.
Сам Аластор считал, что успех неминуем. В конце концов, на их стороне был Господь.
Разбудивший его отодвинулся, когда Аластор поднялся, и смотрел на него отчаянным взглядом. Аластор прочистил горло и хрипло спросил, пренебрегая условностями:
- Что?
Солдат словно только этого и ждал, зачастил тут же, торопясь и проглатывая окончания слов:
- Вы должны это видеть, мистер Броуди. Мы нашли Дерево.
Именно так он и сказал: «Дерево». Заглавная буква ощущалась так же явно, как если бы он преподнес Аластору лист бумаги с написанным словом. Аластор снова откинулся затылком на изголовье своей неудобной лежанки, несколько мгновений помедлил и рывком сел.