– Но как они могут использовать ее, чтобы погубить мир? Эти парни Артура?
Доктор Каммингс пожал плечами:
– Никто не знает. Известно только, что она – важная составная часть этого замысла. Убить ее в детстве – и кто знает, что тогда случилось бы? Ждать, пока она вырастет – и как следует вырастет… Сара, пора уже отказаться от рогаликов… и рисковать, что мир будет разрушен. Это непростой выбор. Большая часть из нас решила наблюдать и ждать. А теперь идите.
– Нехорошо убивать стариков, – пробормотал Дерик себе под нос. – Нехорошо убивать стариков. Нехорошо у…
– Единственное, что я мог, – это быть рядом, что я и делал, а теперь все, теперь настал час «X». – Доктор Каммингс так резко хлопнул в ладоши, что Сара и Дерик подпрыгнули. – Теперь вперед! В Сейлем! До свидания.
Дерик и Сара переглянулись и разом пожали плечами.
– Я согласна, если вы согласны, – сказала она. – Очень не хочется опять идти в больницу и думать, не покалечат ли сегодня «Избранники Артура» совершенно посторонних людей.
– Я поеду туда же, куда и вы.
– Как трогательно, – усмехнулся доктор Каммингс. – Я одобрил ваше заявление об отпуске тридцать секунд назад. Лучше не тяните.
– Почему? – спросила Сара. – Есть что-то такое, о чем вы нам не говорите?
– Нет, просто мне надоело. До свидания.
– Какой лапочка, – пробормотал Дерик, как только они оказались по ту сторону двери.
– Ехать в Массачусетс, – пробормотала Сара. – Уклоняясь по дороге от киллеров, с оборотнем в качестве телохранителя.
– Не забудьте о сливочном мороженом с горячей помадкой.
13
– Мы не можем вернуться к вам домой.
– Согласна. Чтобы там можно было жить, нужно потратить полгода на уборку. Еще раз приношу вам свою благодарность.
Дерик пропустил ее сарказм мимо ушей.
– А мне, ясное дело, нельзя показываться в большом доме вместе с вами.
– Угу. А почему, собственно?
– Потому что предполагалось, что я вас убью, вот почему.
– Не говорите мне «вот почему», – приказала она. – Хватит с меня доктора Каммингса.
– Бог ты мой, какая ворчливая женщина. Этот мужик ничего не боится, да? – сказал Дерик с завистливым восхищением. – Но все равно, насчет вас – вряд ли я могу войти через парадный вход и сказать: «Привет, ребята, вот фея Моргана, не вздумайте убивать ее, и как там у нас насчет ленча?»
Сара нахмурилась.
– Вы хотите сказать, что из-за меня собираетесь влезть в неприятности?
Дерик потянулся, извиваясь на водительском сиденье, и припарковался на стоянке у ночного магазина.
– Возможно. Типа того. Ну, хорошо – да.
– Дерик, вы не можете… то есть я ценю, что вы отказались от вашей прежней священной миссии – умышленного убийства и все такое, но разве ваши родичи не изгоняют из Стаи за самые малые проступки? Не говоря уже о серьезных поводах вроде невыполнения вашей миссии?
– У нас групповой менталитет, – объяснил он. – Так что если вы сделаете что-то такое, что причинит вред группе или способно причинить ей вред, вот тогда прощайте.
– Значит, вы… вы не можете вернуться? – Сара постаралась скрыть свой ужас.
Она одинока – или, скажем, одна, – потому что так сложилось. Отец умер в тот день, когда она родилась, мать – когда она была подростком. Но Дерик сознательно отказывается от своей семьи… ради нее. Это трогательно. Это безумно!
Он зевнул, притворяясь, что его это нисколько не волнует.
– Значит, я считаю так: либо вы погубите мир, и в таком случае мой альфа уже не сможет дать мне пинка под зад, либо вы не погубите, и в таком случае мой альфа поймет, что я был прав. Пятьдесят на пятьдесят.
– Если не считать вероятной гибели миллиардов людей.
– Ну… да. Что так, то так.
– Но вы можете никогда больше не увидеть ваших друзей? – Сара встревожилась. – Вашу семью?
– Все равно я собирался от них уйти. Либо так, либо… все равно я должен был уйти.
– Что ж, спасибо, – без особой уверенности сказала она. – Я… спасибо. Что мы здесь делаем?
– Лично я умираю с голоду.
– Опять?!
– Ну, не все мы весим сто фунтов и обладаем метаболизмом толстой обезьяны.
– Очень мило! – бросила она. – Ладно, пока вы здесь, давайте я воспользуюсь своей картой и возьму деньги.
Он взял ее за руку, что, мягко говоря, ее насторожило. Дерик был очень теплый. Ее рука казалась маленькой рядом с его рукой, и при свете калифорнийского солнца волоски на тыльной стороне его костяшек казались рыжевато-белокурыми. Она с восторгом заметила, что его указательный палец точно такой же длины, что и средний.
– Нет.
Она заглянула в его зеленые-зеленые глаза.
– Почему же нет?