Аритон склонил голову и закрыл глаза. Даже сейчас он ощущал откровенное презрение, исходящее от Дакара. Губы Повелителя Теней тронула едва заметная улыбка и тут же пропала. Сосредоточившись, Аритон погрузился в транс.
С гораздо меньшим изяществом, зато с мучительным вздохом Дакар принялся концентрировать свое безалаберное сознание.
Пока длились его приготовления, пока Безумный Пророк мысленно соединялся с Аритоном, Сетвир с откровенным недовольством поглядел на Асандира.
— Преграды, ждущие наследников престола, явно были преуменьшены, друг мой! — Хранитель Альтейнской башни удрученно махнул рукой. — Ты полагал, что все дело в давней кровавой вражде, и не больше!
Трайт вопросительно уставился на него. Сетвир запустил пальцы в дебри своей бороды.
— Наш тейр-Фаленит унаследовал по отцовской линии изрядную восприимчивость, но, не в пример предкам, совершенно беззащитен. Материнское наследие — дар предвидения — не дает ему шагу ступить без чувства вины, ибо он видит последствия каждого своего действия и одновременно глубоко переживает их.
— Это не объясняет его безрассудства, — возразил Трайт, — да и того, что он обижен на всех и вся.
— Дело совсем в другом, — отозвался Асандир. — Аритон еще до появления здесь разрывался между необходимостью стать правителем и своим даром, с детства выпестованным магами Раувена. Моя попытка облегчить его страдания оказалась неудачной, и я стал для него едва ли не врагом.
Сетвир задумался, плотно сцепив руки.
— В таком случае освободи его от всех обязательств. Пусть развивает свой талант музыканта, пусть женится, а наследника ратанского престола мы выберем из его сыновей. Ждали же мы пятьсот лет. Что нам стоит подождать еще одно или два поколения?
— Позволь с тобой не согласиться, — вмешался Трайт, и в его тихом голосе ощущалось беспокойство. — Возвращенный солнечный свет смог бы положить конец вражде между торговыми гильдиями Итарры. Если мы упустим время, потом нам уже будет не распутать клубок тамошних интриг.
В комнате установилась тишина. Бело-голубое мерцание и тени делали ее еще более напряженной. Каждый из троих магов Содружества раздумывал сейчас об Итарре — городе, стоящем на перекрестье торговых путей Ратана. В этом несчастном королевстве ненависть между городами и кланами была самой давней и самой глубокой. Ложно понимаемая справедливость провоцировала нескончаемые кровавые распри, приводящие к общему упадку. Мирных способов исправить положение не находилось. Принцу, унаследовавшему ратанскую корону, непременно придется вскрыть и уничтожить гнойник воровства, подкупа и заказных убийств, каким являлась Итарра. Лучшего времени, чем время победы над Деш-Тиром, трудно было себе представить. Солнечный свет наверняка вызовет разброд и смятение среди правителей города и предводителей гильдий.
— Мы должны тщательно оценить отдаленные последствия, — подытожил Сетвир. — После того как справимся с метласскими змеями, надо будет раскинуть нити судьбы.
Внимание всех троих незамедлительно переключилось на Миртельвейнское болото. Сетвир кратко обрисовал, какими возможностями они располагают для сражения с ядовитыми тварями.
Харадмон и Люэйн — двое бестелесных магов — уже находились на месте беды и успели возвести вокруг болота магический барьер. Однако их совместных усилий едва хватало, чтобы сдерживать исход змеиных орд. Веррэн, ученик магов и страж болота, находящийся сейчас в древней крепостной башне на острове Мет, оставался, по сути, один. Средоточие пятой ветви, располагавшееся поблизости, помогало этой крепости сдерживать и более грозных противников, но Веррэн не обладал необходимыми знаниями, и без поддержки Содружества сила пятой ветви в считанные секунды сожгла бы его дотла.
— Я не вижу иного выхода, как направить силу прямо отсюда, — с нескрываемым огорчением вздохнул Сетвир. — Другого нам не остается. Попробуем временно изогнуть третью ветвь, уменьшить напор ее потока, чтобы Веррэн без опасности для собственной жизни смог укрепить этой силой защитную преграду.
Неуверенность, звучавшая в голосе хранителя Альтейнской башни, уже сама по себе пугала. Дакар, установивший к этому времени прочную связь с Аритоном, окинул сидящих за столом быстрым взглядом. Лоб Трайта был мокрым от пота, Асандир так сжал руку в кулак, что побелели костяшки пальцев. В тишине, которая была красноречивее всяких слов, каждый из магов оказался лицом к лицу с ужасающей правдой. Впервые за пять тысяч лет они ощущали столь явную и опасную нехватку сил. Что бы они ни предприняли во имя спасения королевства Шанд от метласских змей, действенность их усилий зависела от слабейшего звена цепи — Дакара. Он и здесь был недостаточно расторопен, а горестное осознание пророком собственных недостатков не исправляло положения. Стискивая липкие руки, Дакар проклинал Аритона за его высокомерие. Безумного Пророка не беспокоило, что Аритон имеет гораздо больше оснований упрекать его в расхлябанности. Повелитель Теней был верен своему обещанию; поддержка, которую он оказывал Дакару, погрузившись в транс, была столь же искренней, как и его музыка.
Одно то, что Аритону приходилось рисковать всем, чем он владел и чего добился ценой многих лет обучения, причем рисковать по-глупому, было чудовищным несоответствием, если не оскорблением.
Сетвир описывал грядущее сражение так. Дакару предстояло управлять невероятным по своей мощи потоком силы, который должен быть послан за тысячи лиг в помощь Веррэну. Если тот вдруг оступится, а Дакар позволит себе хоть на мгновение отвлечься, поток из Альтейнской башни хаотично сольется с пятой ветвью. Необузданная сила иссушит и попросту сожжет самые населенные земли трех королевств, но поскольку ее выплеск произойдет за пределами Миртельвейнского болота, метласские змеи уничтожены не будут.
Беспокойно ерзая на стуле, Дакар вздрогнул, ощутив, как кто-то коснулся его плеча. Рядом стоял Сетвир, сочувственно глядя на него.
— Нам нужно, чтобы ты превзошел сам себя.
Дакар только мотнул головой. Однажды ему довелось видеть человека, умершего от кирл-анкешида. Зрелище это до сих пор преследовало его в кошмарных снах. Каких бы усилий, какого бы напряжения ни требовал от него поток силы, перебрасываемый к Веррэну, все это не шло ни в какое сравнение с угрожающим Шанду змеиным вторжением.
— Я постараюсь, — пробормотал пророк. Хранителя Альтейнской башни было не так-то просто обмануть.
— Ты будешь следить за безопасностью Веррэна и своей. Сила Аритона будет тебя поддерживать, а его безопасность я возьму на себя. Знать ему об этом не обязательно. Но поскольку он последний из Фаленитов, нельзя рисковать династической цепью.
Сетвир ободряюще похлопал Дакара по плечу, затем склонился над обмякшей фигурой Аритона. Единым жестом он сотворил над ним ярко светящийся оберег, на который нельзя было смотреть без рези в глазах.
Радуясь освобождению от груза, Безумный Пророк едва ли не скрежетал зубами, узнав, что Содружество решило беречь Аритона.
— Ему же на все откровенно плевать: и на Этеру, и на людей, и вообще на какие-либо принципы, — ворчал Дакар, пряча пальцы в рукавах, чтобы скрыть их дрожание.
Сетвир, внимание которого было поглощено более неотложными вещами, нежели утешение пророка, лишь прошептал в ответ:
— У тебя совершенно превратное представление об этом человеке.
Дакар этих слов не услышал. В его мозгу по-прежнему крутился недавний разговор магов об Аритоне. Безумный Пророк считал его непревзойденным лицемером, сумевшим сбить с толку и Сетвира. Тем временем хранитель Альтейнской башни, шелестя одеянием, уселся на свое место, обведя всех взглядом, исполненным доверия.
Между троими магами не было произнесено ни слова, но когда они начали свое дело, воздух над ними задрожал от присутствия невидимой силы. Тени в комнате сгустились; голубоватая искорка, мерцавшая в жаровне, уменьшилась до размеров булавочной головки. Вначале мерцание ослабело, потом стало усиливаться. Маги постепенно сужали и концентрировали силовой поток третьей ветви, стремясь превратить его в тонкий пучок. Теперь из жаровни исходило нестерпимо яркое сияние. Дакар был вынужден отвести глаза. Маги продолжали спокойно сидеть, не обращая внимания на этот ослепительный блеск, чем привели Безумного Пророка в благоговейный трепет. Неподвижные, словно каменные изваяния, они методично сужали поток третьей ветви, пока вся комната не начала гудеть от переполнявшей ее силы. Резкий запах озона перебил все привычные запахи. Гранитные стены башни утратили очертания, сделавшись прозрачными и проницаемыми для мощного сгустка силы, который, казалось, существовал вне времени.