Ладно-ладно, шучу. Мы едим в приемной только потому, что оттуда лучше видно кампус Университета Нью-Мексико. Наблюдать за людьми увлекательное и одновременно познавательное занятие.
— У нас новое дело, — сказала я, когда Куки вернулась с полной чашкой.
— Ты уже говорила, ага. А со старым что?
— Прошлой ночью все выяснила. Осталось только собраться с духом и встретиться с миссис Абельсон.
Куки помрачнела:
— Ее муж все-таки изменяет?
— Хуже. Тусуется со студентами, играет в видеоигры и экспериментирует с марихуаной.
— И почему это хуже?
— Ты миссис Абельсон видела?
— А-а-а! — понимающе протянула Куки. — Поняла. Хочешь, чтобы я прямо сейчас назначила встречу?
— Нет.
— Супер, тогда сейчас и позвоню.
— Сомневаюсь, что смогу ее сейчас вытерпеть.
— Видишь ли, кто-то должен ее терпеть, и это точно не я.
— Нет.
Куки взяла трубку и, наплевав на мои протесты, стала набирать номер миссис Абельсон.
— А может, все-таки не надо?
— Сорви уже этот чертов пластырь, — отозвалась подруга, нажимая на кнопки ручкой.
— Не хочу.
— Еще как хочешь!
— Мне нравится пластырь там, где он сейчас есть.
— Тебе сразу полегчает.
— С бинтами и лейкопластырями я выгляжу благороднее.
— Оторви его, и все.
— Больно же будет.
— Как и от иска, который подаст миссис Абельсон, если узнает, что по твоей милости страдала от сомнений дольше, чем было нужно.
— Да не посмеет она подать на меня в суд! — ахнула я.
— Ты миссис Абельсон видела?
Я удрученно поникла и, так и не выпрямившись, протянула руку за трубкой. Назначив встречу на сегодня, я решила поприставать к помощнице. Точнее поприставать больше, чем обычно.
— Что почитываешь?
— Ничего.
Куки тут же отвернула от меня монитор, поэтому я, естественно, развернула его обратно.
— Я работала, клянусь, — пробормотала она с набитым ртом, где уже обосновались яйца, тортилья, картошка и красный чили. — А потом пара щелчков мышкой — и я заблудилась в логове дьявола.
— Опять заблудилась у нас дома? — Я набила собственный рот, дала себе пару секунд осознать, что только что съела крошечный кусочек рая, а потом наклонилась, чтобы рассмотреть фотографию на экране. — Фотка липовая.
Куки просматривала так называемые необъяснимые снимки из прошлого. Все черно-белые и все до единого, надо признать, одинаково жуткие. Ей-богу, я и сама пару раз падала в эту кроличью нору. Понять Куки можно. Наши последние рабочие дни проходили в основном за просмотрами видео с прикольными котами и роликов Эллен Дедженерес на «Ютьюбе».
— А почему тебя так расстроило то видео, которое мы сегодня смотрели? — спросила я.
— Потому что… минуточку! С чего ты взяла, что фотка липовая? Эти фотки нельзя объяснить, потому их и называют необъяснимыми. В этом весь смысл.
На снимке, на который сейчас смотрела Куки, была изображена маленькая девочка с крылатой феей на плече.
— Ты серьезно?
— Ну ладно, — сдалась подруга, — а как насчет этой?
На фотке мужчина в смирительной рубашке левитировал над кроватью.
— Фальшивка.
— То есть левитирующих психов не бывает, а ангелов смерти пруд пруди?
Она права.
— Типа того.
Я прожевала очередной кусок.
— Фиг с тобой. Но следующую фотку точно ничем не об…
— Липа, — выпалила я, как только Куки вывела на экран следующий снимок. — Скажи честно, чего ты ждешь?
— Не знаю. А как тебе эта фотография?
— Чушь. — На фотке мальчик со скрещенными по-турецки ногами висел над старой детской четырехколесной повозкой фирмы «Радио-Флаер». — И я думаю, ты все прекрасно знаешь.
— Тебя могут разоблачить, — наконец призналась подруга.
— Я и раньше себя с потрохами выдавала, но тебя это никогда особенно не заботило.
— Я не о тех потрохах, которые ты выдаешь под мухой. И откуда тебе знать?
— Ну, ты никогда не говорила, что тебя подобное волнует.
— Да нет же, я про снимок.
Я указала на экран вилкой:
— Ты видишь парящего мальчика?
— Ясное дело. Именно поэтому фотка попала в категорию странных и необъяснимых.
— Люди не парят. По крайней мере живые. Если бы мальчик действительно парил, он был бы в нематериальном виде. Или его бы поднимало какое-нибудь нематериальное существо. Если ты мальчика видишь, то он точно вполне себе при теле. А вот я не вижу никого бестелесного, кто бы его поднимал. И что с того, если меня разоблачат? Немножко разоблачения никому еще не вредило. И вряд ли за мной пришлют ангелосмертскую полицию.
Куки снова щелкнула мышкой.
— Наверное, ты права. Но ты не знаешь, чье внимание может привлечь то видео. Как думаешь, это из-за него на тебя в Ватикане завели дело?
— В смысле, из-за видео? — Я отправила в рот очередной кусок. — Если верить их цепному псу, у них на меня досье с того самого дня, как я на свет появилась. Так что вряд ли. — На следующей фотке был изображен мальчик, покрытый чешуей. — Фальшивка.
Без лишних вопросов Куки клацнула на новый снимок.
— А если это видео попадет в руки каких-нибудь неправильных сил?
— Каких, например? Если ты о вооруженных силах, то это будет даже весело. А все остальные силы прекрасно знают, кто я такая. Я же чертов маяк. Так что им даже известно, где я нахожусь. Понятия не имею, кто бы мог привлечь еще больше внимания, чем я. По крайней мере в сверхъестественном мире. Липа… липа… липа… обычная жуть… липа…
— А если видео попадется на глаза кому-то из этого мира? Кому-то такому, кто ничего не знает, но сильно заинтересуется? Очень, очень, очень сильно заинтересуется?
Я чувствовала, как в подруге поднимается тревога.
— Да кому какая разница, Кук? Разве это что-нибудь изменит?
— Но…
— Во-первых, — нагло перебила я, — никто этому видео не поверит. Все подумают, что там были веревки или кто-то хорошо разбирается в компьютерной графике.
Едва заметно пожав плечами, Куки уставилась на очередную фотку.
— А во-вторых, даже если кто-то и обратит на запись внимание, то повторяю свой вопрос: что этот кто-то может сделать? — Я глянула на снимок. — Фальшивка, и это ясно, как божий день.
— Ты вроде как лишаешь всю задумку волшебства.
— Знаю, солнце. Изви… — Доизвиняться мне так и не удалось, потому что следующая фотография лишила меня дара речь. Я подалась поближе. Прищурилась. И застыла. — Это еще что такое?!
Не донеся вилку до рта, Куки тоже замерла.
— Только не говори, что девочка и правда могла так запросто снять с шеи собственную голову.
— Нет-нет, это полная фигня. А вот на заднем плане… — Я практически ткнула в экран пальцем. — Видишь мальчика? Что он делает?
На заднем плане смехотворной фотографии, где девочка держала за светлые волосы что-то очень похожее на ее же голову, стоял мальчик и показывал пальцем на витрину какого-то магазина.
— Ты про вот этого? — уточнила Куки, потому что на снимке их было несколько.
Тот, про которого я говорила, был одет по старинке. Короткие штанишки. Носки по колено. Подтяжки. На голове — фуражка разносчика газет. Он смотрел прямо в камеру и указывал на витрину.
— Да. — Я отложила вилку, отодвинула тарелку и практически улеглась на стол, демонстрируя всю глубину декольте, но Куки не купилась. А зря. Она вполне могла бы кое с кем посоперничать за место в моей постели. — Распечатай.
— Ла-а-адненько, — настороженно протянула она. — Мне начинать паниковать?
— Не знаю. — Я побежала к принтеру и стала вытаскивать лист бумаги еще до того, как закончилась печать. То бишь мы поиграли с принтером в войнушку, пока он позорно не сдался. Вернувшись за стол, я ткнула пальцем в изображение. — Посмотри на витрину. Что ты видишь?