— Года два назад, сразу после того, как Эмми нашла работу в больнице, я решил, что не хочу больше тратить ни копейки ни на себя, ни на свои дурацкие привычки. Я вышел на пенсию и ликвидировал всю свою собственность. Собрал каждый пенни и основал для Эмми трастовый фонд. После моей смерти она бы получила миллионы. Я хотел, чтобы все оказалось в ее руках. — Голос мистера Адамса снова сорвался, но через несколько секунд ему удалось продолжить: — Никогда не думал, что мне суждено ее пережить. Разве это справедливо?
Ни капельки.
Проводив мистера Адамса в столовую на ужин, я поблагодарила его и поехала домой. Было уже поздно, а вкусные запахи из столовой, похоже, помогли моему аппетиту найти обратную дорогу после длительного отпуска. По-моему, он ездил в Шотландию, не меньше.
Мистер Адамс оказался замечательным человеком. Я пообещала себе обязательно к нему заглядывать каждый раз, когда буду навещать миссис Аллен.
Глава 11
Если одна дверь закрывается, а другая открывается,
то скорее всего у вас в доме призраки. Наклейка на бампер
Заходя в квартиру, я уже прекрасно знала, что мистер Рейес Фэрроу дома. Почувствовала его еще на лестнице, хотя теперь у нас есть лифт.
Я положила сумку и пошла на поиски мужа.
— По-моему, нам нужно поговорить о том, что происходит.
Он сидел за столом и почти (почти!) поднял голову.
— А что происходит?
— Ничего. В том-то и проблема.
К игнорированию я не привыкла. Точнее привыкла, но не со стороны Рейеса. И все же именно этим он и занимался на протяжении уже нескольких дней. Даже мысли об этом поедали меня живьем, как поедают друг друга люди, которые принимают наркотик, известный в народе под названием «соль для ванн»[8]. Странный у него побочный эффект, но и мерзкий одновременно.
— Ты с кем-то встречаешься?
Мне удалось шокировать Рейеса, что я поняла по выражению его лица, поскольку улавливать его эмоции по отдельности напрочь разучилась. Наверное, это меня беспокоило больше, чем я думала. В смысле то, что теперь я не могу точно его «читать», как раньше. Складывалось впечатление, будто на мои сенсоры действует какое-то дурацкое электрическое поле и портит результаты считывания.
— Все-таки у меня была амнезия. За это время ты вполне мог кого-нибудь себе найти. Кого-то, с кем больше веселья, чем мороки.
На ум пришла миссис Абельсон. Я насмехалась над ней из-за того, сколько она требовала внимания от мужа. Может быть, я ничем не лучше. Может быть, Рейесу тоже нужны видеоигры и косячок-другой в неделю. Исключительно чтобы расслабиться и снять стресс от проживания под одной крышей с вашей покорной слугой. Ну конечно! Я точно такая же, как миссис Абельсон!
— Послушай, если тебе надо время от времени играть в видеоигры и курить травку, просто скажи мне, хорошо?
— Ты сидишь на каких-то лекарствах?
— Нет, я серьезно. Я… в общем… я знаю, что порой со мной нелегко. И я пойму, если тебе понадобится передышка.
— Ясно. Спасибо за предложение, но мне и так хорошо.
— Тогда что тебя беспокоит?
— Ничего.
— Ладно. Тогда почему мы не… ну, ты понимаешь. — Для ясности я пожала плечами.
— Почему мы не пожимаем плечами?
— Нет, я о сексе. Почему мы не занимаемся сексом? Неделю назад ты не мог от меня оторваться, а сейчас… О господи! — Тут до меня дошло. Я словно получила удар под дых, да такой мощный, что из легких вышибло весь воздух. — Я нравилась тебе больше, когда ничего не помнила!
— Неужели? — насмешливо спросил Рейес.
— Тебе лучше знать. Почему мы… Почему я, то есть ты…
— Хочешь знать, доволен ли я жизнью? Вполне.
Я сдула челку с глаз.
— Дай-ка я перефразирую. Ты не собираешься говорить мне, что происходит. Вообще никогда. И ты позволишь мне думать, что я совершила нечто ужасное, до тех самых пор, пока наконец не откроешь мне правду. А мне, видимо, придется тебя связать, да? И эту чертову правду из тебя выдавить?
— Единственное, что ты из меня выдавишь с помощью веревок, — это оргазм.
Ну наконец-то!
— То есть, если я захочу получить сексуальное удовлетворение, ты дашь мне себя связать?
— С удовольствием.
— И тебе это понравится?
— А кому бы не понравилось?
— Тогда почему мы… в смысле… что нам мешает…
Нет, так я ничего не добьюсь. В конце концов, я не какая-нибудь пугливая лань. Я умею выражать свои мысли. Иногда даже слишком хорошо. Не помню, когда в последний раз я пользовалась внутренними фильтрами. Прошло так много времени, что я вообще забыла, куда эти фильтры засунула. Но когда речь заходит о Рейесе Александре Фэрроу, я перестаю быть невоспитанной грубиянкой и становлюсь обалдеть какой воспитанной барышней. А это совсем на меня не похоже.
Глубоко вздохнув, я начала с самого начала:
— Почему ты ко мне не прикасаешься?
Рейес ткнул меня пальцем в локоть.
— Забавно, конечно, но ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
— Я даю тебе время.
— На что? На уроки по оригами?
— И заодно не лезу в твое личное пространство.
— А зачем оно мне нужно? Для слона, которого я давно пытаюсь усыновить? — Я осмотрелась по сторонам. — Ему понадобится гораздо больше места.
— Это точно.
— Скажи мне, что тебя беспокоит.
А вдруг Рейес знает? Знает, что он бог, и что я знаю, что он бог, и что у меня есть то единственное во всей вселенной, что может заточить его в темницу на веки вечные? Господи, хоть бы он не знал!
Несколько долгих секунд Рейес размышлял, а потом вздохнул:
— Меня ничего не беспокоит, Датч.
— Ну все, — решительно заявила я и сжала все внутренности в кулак. Образно выражаясь. — Если ты мне не ответишь, я перееду к Куки.
— Опять?
Стиснув зубы, я потопала в спальню и стала набивать сумку. Туда полетели зубная щетка, несколько не сочетающихся друг с другом шмоток и ночнушка с надписью «Мчись так, словно угнал». А потом, не говоря ни слова, я подошла к двери и открыла ее, намереваясь так шарахнуть, чтобы от ударной волны затрясся весь дом, как вдруг услышала:
— Смотри, чтобы тебя дверью по заднице не треснуло.
Обалдев, я застыла посреди размаха. Точнее попыталась застыть. В движение я вложила столько силы, что дверь продолжила свой путь вопреки моим желаниям. Вот только я уже успела повернуться к Рейесу. И в этот миг мое лицо опять нашло, куда вписаться.
***
— Я переезжаю к тебе, — заявила я, проходя мимо Куки, которая открыла мне дверь.
— Опять?
— На этот раз все серьезно, Кук. Этот мужик невыносим. — На случай, если подруга не поняла, о ком речь, я показала куда-то в сторону своей квартиры. И вдруг, не успев сказать больше ни слова, почувствовала аппетитный запах. — Чем это пахнет? — спросила я, принюхиваясь.
Куки нервно рассмеялась:
— В смысле? Ничем тут не пахнет.
Она медленно попятилась к кухне, словно хотела заблокировать мне путь. Пусть Куки и больше меня в размерах, но с нужной мотивацией я могу повалить и стокилограммового полузащитника.
А потом меня осенило. Правдой. И предательством заодно. Я ахнула, уронила на пол челюсть и зло уставилась на подругу. И пялилась на нее долго-долго, пока она не съежилась, как трусливая предательница, которой, кстати, она и была.
— Я проголодалась, — стыдливо поникла Куки.
— Да неужели?
— Ты занималась какими-то своими делами…
— «Ла Сатилья», значит?
— А мне не хотелось готовить.
— И ты заказала чили реллено[9] в «Ла Сатилья»?
— Всего-то пару штучек.
— И не посчитала нужным сказать об этом мне?
— Я собиралась, честное слово. Просто все случилось так быстро…
— Ты же знаешь, что со мной делает тамошнее чили реллено.