— Из-за чего?
— Из-за того, что ты ко мне больше недели не прикасался.
— Я же все объяснил.
— Да, но…
— Датч, ты заслуживаешь намного лучшего, чем я.
Я наградила его своим самым сердитым взглядом:
— Или у тебя раздутое мнение обо мне, или искаженное — о самом себе. Лично я думаю, что дело тут и в том, и в другом. И, по-моему, есть только один способ разобраться с этим раз и навсегда. — Я залезла на Рейеса, подняла его футболку и взялась за штаны. — Устать так, чтобы у нас не осталось сил на споры.
С этими словами я провела ладонью по рельефному животу и обернула пальцы вокруг твердого члена. Все мышцы в теле Рейеса превратились в мрамор. Я сдвинула пальцы до самого основания, и рука на моей спине сжалась в кулак. Я продолжала двигать рукой вниз и вверх, пока не почувствовала знакомый прилив крови.
Взяв за волосы, Рейес притянул меня ближе, чтобы поцеловать.
Я на провокацию не поддалась и слегка отстранилась.
— Может быть, хоть намекнешь? На один секретик, а не на оба. Минуточку, а они как-то связаны?
Ни слова не говоря, Рейес взялся за край целлофанового коврика и завернул нас в него, как буррито.
— Ты уверен, что Куки ушла? Она точно не побежала, скажем, в туалет?
Накрыв мои губы своими, Рейес вжался в меня бедрами, отчего я отчетливо почувствовала животом доказательство его возбуждения.
— Если она все еще здесь, — резко выдохнула я, потому что Рейес нашел мое ухо, — то ее ждет шокирующее зрелище.
Не обращая ни малейшего внимания на мои слова, он поспешно и грубо перевернул меня на живот и прижался сзади. Длинные пальцы легли мне на горло.
— Что ты там говорила об эротическом удушении?
— Я вроде как пошутила…
Я ахнула, когда пальцы сжались крепче. Другой рукой Рейес уже стянул с меня штаны. На коже заплясала прохлада, которую почти сразу сменил обжигающий жар.
Пока Рейес расстегивал свои джинсы, к моему уху опять приблизились горячие губы.
— Раздвинь, — приказал низкий бархатный голос.
Вот только мои собственные джинсы были где-то в районе колен, и раздвинуть ноги я никак не могла.
Выходит, я не послушалась сразу. Рейес засунул руку под лифчик. Поначалу пальцы просто ласкали Угрозу, а секунду спустя сильно сжали нежную вершинку, и по коже побежали мурашки.
Рейес сел на меня и коленями сжал мои ноги.
— Раздвинь, — повторил он мне на ухо.
Рука на горле сжималась все сильнее. Зарывшись носом мне в волосы, он глубоко вдохнул. У меня на пояснице лежал горячий, твердый и готовый на подвиги член.
Я завела руки назад, положила ладони на ягодицы и раздвинула.
— Умница, — прошептал Рейес, окунул пальцы в мою влагу и со стоном выдохнул мне в волосы: — Ты охрененно мокрая.
Мгновение спустя пальцы оказались во мне.
В глазах поплыло. Мне хотелось, чтобы это продолжалось. Чтобы Рейес не останавливался, пока ко мне не вернется зрение. Но он вытащил пальцы и погладил клитор. Нежно, соблазнительно, словно уговаривал. Во мне спиралями завихрилось удовольствие, освещая каждый темный уголок, пробуждая спящие частички маленькими искрящимися торнадо.
Я застонала, и Рейес возбудился еще сильнее. Твердый как камень член скользнул по моей коже и прижался к самому входу, как лошадь к воротам на скачках перед началом забега.
Рейес помедлил, укусил меня за мочку уха так сильно, что я ахнула, и прошептал:
— Будем надеяться, я попаду, куда надо.
Куда надо? Я распахнула глаза и застыла. Анального секса я боюсь не меньше, чем жители Розуэлла боятся анализов от рук инопланетян. Однако одним быстрым и точным движением член оказался во влагалище.
Сладкий спазм поразил меня до глубины души. В ту же секунду я чуть не кончила, но Рейес замер глубоко во мне и стал ждать, когда я чуть-чуть успокоюсь. Ему тоже нужно было успокоиться. Меня затрясло, и пальцы соскользнули с задницы. Рейес еще сильнее сжал мне горло. Еще чуть-чуть — и до кислородного голодания недалеко.
— Vous ne devriez pas taquiner, mon amour, — сказал он на чистейшем французском, который звучал гладко под стать каждому движению пальцев на горле, а потом повторил на английском: — Не дразни меня.
Он до сих пор не двигался, но где-то вдалеке горячими пульсирующими волнами заблестели отголоски приближающегося оргазма. Чем сильнее Рейес сжимал мне горло, чем глубже я ощущала внутри себя член, тем ближе подбирался экстаз. Я заерзала, умоляя о продолжении, но Рейес и не думал идти на уступки. Однако весил он слишком много, а рука на шее сжималась слишком сильно.
Он поцеловал меня в скулу, в шею, в уголок рта. И вдруг без предупреждения двинулся назад, чтобы через секунду снова погрузиться на всю длину. Я задохнулась, когда он опять прижал меня к полу и еще сильнее сдавил горло. Из-за ограничений в движениях и в дыхании нахлынула волна удовольствия, которое распространилось во все уголки лесным пожаром. Я съежилась. Мне хотелось ощутить это еще раз. Еще раз пережить приток острого, чувственного, жестокого желания.
Рейес навалился на меня всем телом, полностью лишив возможности двигаться, и сотворил нечто неожиданное. Замедлил время и стал двигаться короткими мощными толчками. Резкие скачки возбуждения вызвали в животе сладчайшую боль. Пальцы на горле сжались еще сильнее, и оргазм подобрался почти вплотную.
— Не сейчас, — прошептал Рейес, тяжело дыша.
В такт ударам, дыхание вырывалось из его груди мощно и быстро, и я прекрасно знала, что он, как и я, близок к экстазу.
— Не сейчас, — на выдохе повторил Рейес и задвигался быстрее.
У него начали трястись руки, но я уже не могла сдерживаться. Горячее дыхание согревало мне щеку, и вдруг, не замедляясь ни на секунду, Рейес прижался губами к моему уху.
— Пора.
В нас врезалось время, усилив мгновенно взорвавшееся во мне наслаждение. Наши мышцы одновременно напряглись под натиском чистой пульсирующей энергии, от которой задрожал окружающий мир. Из горла Рейеса вырвалось низкое рычание. Переживая сокрушительные волны собственного оргазма, он сгреб коврик для твистера.
А несколько секунд спустя пробормотал парочку цветистых ругательств. Ей-богу, даже я бы не выразилась лучше. Когда он рухнул на меня, вокруг уже поблескивали лишь остатки наслаждения, как потрепанные осколки забытой звезды.
Рейес сполз с меня и улегся рядом. Невозможно длинные ресницы лежали на щеках. Чувственные губы слегка припухли.
— Тебе понравилось? — поинтересовалась я.
Он покачал головой:
— Я симулировал.
— Правда? Я тоже. Думаю, нам надо попробовать еще разок.
Красивых губ коснулась довольная улыбка.
— Ладно, но на этот раз без коврика.
— Договорились.
Глава 19
Я в шаге от того, чтобы разбогатеть.
Осталось только раздобыть денег. Мем
Мы говорили всю ночь, ели приготовленную Рейесом курицу «Бурбон» и обсуждали… все на свете. Он отвечал на все мои вопросы. Понятия не имею, почему он вдруг решил открыться, но я не из тех, кто заглядывает в зубы дареному коню.
С коврика для твистера мы переместились на диван, потом на раковину в ванной (долго рассказывать) и только потом очутились в постели, которая представляла собой огромных размеров ложе из серого дерева с балдахином. Простота этого шедевра со вкусом разбавлялась гладкими, изящными линиями.
Рейес тоже задавал много вопросов. Пришлось рассказать о Хэзер — проклятой бездомной девочке, о которой я в пьяном угаре упомянула в «Спутнике». Еще о деле, связанном с детским домом. А потом и о моем текущем расследовании.
Поскольку работа Рейеса никакого отношения к полиции не имеет, я рассказала ему, кто нас нанял. Тем более мне самой хотелось объяснить, почему я под мухой взболтнула о Нике Паркере и о файле, который у него есть на нас и на Пип. Рассказала я и о том, как Ник использовал этот файл, чтобы заставить меня сотрудничать, хотя в этом не было необходимости, потому что Лайл Фиске на самом деле невиновен в том, в чем его обвиняют.