— Отпусти молекулы, — повторил он, и очень-очень медленно, атом за атомом, мое тело стало дематериализоваться.
Началось все с кончиков пальцев. Он снова подул, и пальцы разлетелись золотистым паром. Рука Рейеса прошла сквозь мою.
Ошеломленная и перепуганная (в основном, конечно, перепуганная), я вернулась в осязаемый мир.
— Это было потрясающе! — выдохнула я и глянула на мужа, чьи брови сошлись в суровую линию. — Что случилось?
Он моргнул.
— Ничего. Извини.
— Ну уж нет, не смей. Мы же договорились больше не хранить секреты. Что не так? Я что-то натворила?
— Ты права. Все дело в… в твоем цвете.
— Ты в расисты решил податься? — пошутила я.
— Нет. Просто…
— Что-то не так с моей кожей?! — взвилась я.
— Ничего подобного. Просто я никогда такого не видел. Так или иначе, у тебя получилось. И ты способна на большее, что доказывает недавнее путешествие.
— Рейес, а почему ты постоянно не летаешь вот так по миру?
Он прислонился затылком к изголовью кровати и рассмеялся:
— Иногда летаю, но вся моя жизнь находится в этом измерении. — Глядя на меня пристальным взглядом, он снова погладил пальцами мою ладонь. — Я люблю в тебе каждый сантиметр.
Сердце мое растаяло. Оставалось лишь надеяться, что оно не дематериализовалось и не материализуется потом где-нибудь в другом месте. Это точно к добру не приведет.
— Я тоже люблю все твои сантиметры, — проговорила я в ответ.
Рейес наклонился меня поцеловать, но на полпути остановился.
— Чуть не забыл.
Спросить, о чем он забыл, я не успела. Рейес встал с кровати и вышел из комнаты, продемонстрировав мне умопомрачительную задницу. Я с трудом подавила вздох. И желание сделать пару-тройку фоток.
Уговорив себя лечь, я слушала, как Рейес идет в кухню. Если он опять притащит ложки-поварешки… Но вернулся он с бутылкой шампанского, а вид в этот раз был еще более захватывающим.
— Чуть не забыл. У нас сегодня годовщина.
— Быть того не может! — Я резко села. — Мы женаты уже год?
— Не эта годовщина.
— Ага, ясно… Значит, в этот день сколько-то там лет назад мы… впервые поцеловались?
— Нет, — ухмыльнулся Рейес и с громким хлопком открыл бутылку.
— Тогда… мы празднуем первый рассеченный тобой ради меня позвоночник?
— Не-а.
Кровать под его весом прогнулась, когда он сел, перевернул меня на живот и плеснул шампанского на поясницу. От ледяной жидкости перехватило дыхание. Я зарылась лицом в подушку и пискнула:
— Оно же холодное!
Но секунду спустя меня уже согрел теплый язык, потому что Рейес решил слизать игристые капли. Шампанское пролилось мне между лопатками, стекло по спине и опять собралось на пояснице. Я вздрогнула и сразу же вздохнула, когда Рейес выпил очередную порцию.
— Первый раз, когда мы вместе пили шампанское? — предположила я.
— Нет, — сосредоточенно отозвался Рейес.
— Первое наше приземление на луну?
— Не-а.
В процессе он умудрялся меня покусывать, вызывая спазмы чистого удовольствия.
— Погоди-ка! У меня сегодня день рождения, что ли?
— Нет.
— Значит, у тебя?
— Тоже нет, — тихо усмехнулся Рейес.
— Слава богу! А можно и мне бокальчик?
— По-моему, ты сегодня достаточно выпила.
Я перевернулась на спину, но он и не думал прекращать пытки. На меня снова лилось шампанское, меня снова целовали, лизали и покусывали. Рейес устроился у меня между ног, и я схватила его за волосы.
— Первый наш оральный секс?
Он покачал головой, и теплый язык легко прикоснулся к клитору. Я резко втянула сквозь зубы воздух. Несколько мгновений спустя Рейес практически довел меня до оргазма и внезапно остановился. В знак протеста я всхлипнула, но он не обратил на это ни малейшего внимания. Зато набрал в рот шампанского и не глотнул.
Начал он со рта, передав мне крошечный глоток пузыристой жидкости, пролил пару капель на губы и на шею. Снова набрал в рот шампанского и взялся за сосок, который от холодного игристого вина мигом затвердел. Несколько секунд спустя такая же участь ждала и второй.
Я заерзала. По сравнению с холодным шампанским, губы Рейеса казались обжигающе горячими, и контраст был почти болезненный. Я задыхалась с каждым поцелуем. Сжималась в комок с каждым посасыванием.
Рейес «искупал» меня всю. Живот, бедра, ноги, щиколотки, ступни… Я даже не представляла, что может быть так приятно. Потом он двинулся обратно вверх и застыл над самым важным. Темные волосы упали на лоб и спутались с длинными ресницами. Скульптурные скулы двигались при каждом поцелуе. Чувственные губы были твердыми, но гладкими. Этой красотой я могла бы любоваться целую вечность. Опасной, темной красотой, о которой Рейес даже не догадывается, отчего становится еще сексуальнее.
Он опустил голову, и я чуть не подскочила до потолка. Шампанское потекло с его губ прямо на чувствительные складки, и Рейес стал пить его в каком-то гипнотическом ритме, разжигая пламя восторга и наслаждения. Между ног завихрились маленькие колючие вспышки удовольствия и разлились теплом в животе.
Пальцы на ногах сжались. Я сгребла простыню в кулаки. Рейес куда-то выбросил бутылку и одним гладким, чистым движением оказался внутри.
Он обнял меня и поднял, чтобы мы оба оказались в вертикальном положении. Я запустила пальцы в густые волосы и начала двигаться. Мне хотелось снова ощутить то жалящее сладкое желание, но Рейес удивил меня второй раз за ночь. Прижав к себе, он заглянул мне в глаза, и вокруг него заклубилась тьма.
Он переместился, и я последовала за ним.
Мы занимались любовью посреди мозаики ярких цветов, бушующих бурь и неумолимых молний. Мои волосы растрепались на горячем иномирном ветру, который огнем обжигал спину. Потом я поняла, что это не ветер, а Рейес. Его жар преумножился. Руки опаляли, жгли, вызывая внутри восхитительные спазмы.
Он обнял меня за плечи и опустил до самого основания члена. Я вскрикнула, но сама себя не услышала в ревущем урагане. И все равно мне хотелось большего. Я поднялась на цыпочках, и Рейес подхватил меня под задницу. Поднял, почти выйдя из меня, и снова опустил.
Где-то вдалеке вспыхнули и помчались ко мне первые искры экстаза. Горячее, густое, полное жажды желание распалялось все ярче и ярче с каждым движением. Внушительный член растягивал изнутри, давил, и с каждым ударом копилось сладкое напряжение, пока не достигло ядерной концентрации.
Я схватилась за плечи Рейеса и уткнулась носом ему в шею, а он крепко сжал меня в объятиях, ни на секунду не прекращая двигаться.
— Рейазиэль… — прошептала я, и он зарычал, усиливая напор.
В моем теле не осталось ни капли сопротивления. Наслаждение, какого не знает ни один из миров, прорвалось на поверхность, вспыхнуло и затопило во мне каждую молекулу. Рейес напрягся, вместе со мной переживая свой собственный оргазм. Из широкой груди снова вырвалось рычание, и Рейеса затрясло. Он так крепко вцепился в меня, словно от этого зависела его жизнь, словно хотел выдавить наружу остатки жестокого желания.
Мгновение спустя мы снова оказались в постели и тяжело рухнули на матрас, пытаясь отдышаться.
Несколько долгих минут я собирала себя по кускам, а потом посмотрела на мужа:
— Так что за годовщина?
Но он словно ушел в себя. Прикрыл глаза рукой и еле слышно ответил:
— Годовщина той ночи, когда ты меня спасла.
Я застыла. Посмотрела на его профиль. Погрелась в неземной красоте.
— Я и не подозревала, что успела тебя спасти.
Красивых губ коснулась печальная улыбка.
— Зато теперь знаешь.
— И о какой ночи речь?
Мускул на челюсти Рейеса дрогнул.
— Неужели нужно уточнять?
Нет. Ответ я и так знала. Только одна ночь вызывала в нем печаль и сожаления. Та самая ночь, когда я разбила кирпичом окно и не дала одному ублюдку забить до смерти подростка.
— Что ж, это даже хорошо, — проговорила я, прекрасно зная, что Рейес не захочет говорить на эту тему. Удивительно, что он вообще ее поднял. — Я-то переживала, что мы празднуем годовщину потери моей девственности.