Ош застонал и припал ко мне. Зарылся лицом в мои волосы, а долю секунды спустя рухнул на колени. Схватившись за горло, он свернулся в клубок. Его мышцы так напряглись, что стали твердыми, как мрамор. Ош пытался удержать меня в себе, но не смог. Кожа растрескалась, и из трещин засочился свет. Мой свет, который я носила в себе всю жизнь, но никогда не видела.
Стараясь удержать мою сущность, Ош съежился еще сильнее. Его лицо превратилось в маску боли. Я присела рядом.
— Торопись, — прохрипел он.
Его пальцы сжались в кулаки, спина выгнулась, и по телу под натиском света пошли новые трещины.
Времени было совсем мало. Долго ему мою сущность не удержать. Все равно что взорвать атомную бомбу внутри обычной лампочки. Рано или поздно моя энергия взорвется и разнесет Оша на куски. На него накатила очередная волна боли, и голова запрокинулась.
Ош умрет. И я знала это с самого начала. Но умрет не сразу. Время еще есть. Я найду бога, заманю в западню и вернусь до того, как мой свет убьет даэву.
— Какого черта?! — рявкнул Гаррет.
Я поднялась на ноги, понятия не имея, когда успело вернуться время.
— Если меня не будет через пятнадцать минут, звони Рейесу. Расскажи ему, что я сделала, попроси помочь Ошу, но ни при каких обстоятельствах не говори, где я.
— А что ты сделала? — спросил Своупс, в ужасе глядя на Оша.
— Нет времени объяснять. Дай мне пятнадцать минут.
Я закрыла глаза и полностью переместилась в другое измерение.
***
Бога я заметила сразу же и в считанные секунды оказалась у него за спиной. Он тоже был создан из света, только его свет был мутнее, темнее моего. Бог шел сквозь толпу людей, а вокруг горели огни, гремела музыка, смеялись и кричали подростки.
Чтобы собраться с мыслями, я остановилась и осмотрелась по сторонам. Слева сияли огромные красные американские горки. Справа шелестел океан. А под ногами скрипели деревянные доски.
Где мы? На какой-то набережной с деревянным настилом?
Да, точно. Если верить табличке рядом с горками, это был пляжный парк развлечений в Санта-Крузе. С чего вдруг богу из всех возможных мест выбирать именно это? Ош говорил, что бог на севере. Кажется, в Новой Англии. Не зная, куда перевезли Пип, я не могла понять, вышел на ее след бог Узана или нет. Но одно знала наверняка: охота приносит ему удовольствие.
Все еще слегка в шоке от того, что смогла переместиться, я выбрала удобное местечко в отдаленном углу, где бог меня точно не увидит, и стала медленно принимать форму. Передо мной словно раздвигались кулисы. Возникло ощущение, будто на плечи упал плащ и заструился к ногам. Материализовалась я не торопясь, не упуская из виду ни бога, ни людей.
Сосредоточившись на странном свете, я пошла вперед мимо палаток и торговых автоматов и остановилась у прилавка с сахарной ватой. Человек, в которого вселился бог, оказался женщиной. Если верить Ошу, она умерла, как только бог вошел в ее тело. На руках виднелись желтые и фиолетовые синяки. Женщина была болезненно худой, с длинными рыжими волосами, спадавшими на спину спутанными прядями. Видимо, богу было наплевать, как выглядит тело, которое и так прослужит ему очень недолго.
Почувствовав мое присутствие, бог обернулся, и время остановилось, но мир вокруг меня завертелся с бешеной скоростью. Потеряв дар речи, я помотала головой и чуть не рухнула на колени. Из горла вырвался крик, и я зажала рот обеими руками. На меня с любопытством смотрели огромные зеленые глаза. Когда-то красивые губы с одной стороны были покрыты язвами. Рот слегка приоткрылся, и женщина склонила голову набок.
Я боялась, что не выдержу. Что мое человеческое сердце остановится и забудет запуститься заново. Боялась за окружающий мир, потому что, как только Рейес узнает, что бог выдернул душу его сестры из ее тела, которое в итоге занял, мир превратится в очень опасное место.
— Кто ты? — спросила Ким.
Все тем же голосом. С теми же ласковыми интонациями. С теми же изящными жестами. Но это была не она. Это был бог. Ким должна быть в Мексике. Как она сюда попала? Как богу удалось до нее добраться?
Поборов естественный порыв превратится в рыдающую кучу мяса и костей, я притворилась, будто ничего не знаю.
— Ким? — спросила я, подходя ближе. — Это ты?
Я бросилась вперед, но бог даже не шелохнулся. Не отступил назад и не попытался увернуться. Только молча стоял, соображая, что я такое. Представить не могу, как выгляжу без света в глазах других сверхъестественных существ, но бога точно нельзя грести под одну гребенку с остальными.
— Ким! — воскликнула я и обняла ее изо всех сил.
Я знала, что обнимаю лишь оболочку, пустой сосуд, и что душа Ким наверняка уже перешла в другой мир, но не смогла удержаться. Прижимая ее к себе, я хотела извиниться. За то, что мы не познакомились поближе. Что я так мало проводила с ней времени. Что мы не ходили пить кофе, не обедали вместе и не пялились на раздевающихся мужиков.
Отодвинувшись, я заключила лицо Ким в ладони и поцеловала в губы.
Из глаз брызнули слезы и потекли по щекам, а я все целовала и целовала знакомое до боли лицо.
Наблюдая за мной, бог становился все подозрительнее и подозрительнее, поэтому я поспешно отошла подольше.
И вдруг до него дошло:
— Где твой свет, девочка?
— Почему? — спросила я срывающимся голосом. — Почему ты взял его сестру?
— А как еще его сломить? Он почти так же неуязвим, как и я.
— Ну конечно! — горько усмехнулась я, вытирая слезы. — Человеческая жизнь ничего для тебя не значит.
— Как для тебя ничего не значит жизнь комара.
Я кивнула, начиная понимать, как он мыслит. Ни с того ни с сего бог отобрал сахарную вату у пожилой женщины, которая проходила мимо. Та начала протестовать, и он повернулся к ней.
— Не смей! — процедила я и рванулась вперед.
Бог усмехнулся и отпустил женщину.
— Где он? Где Рейазикин? Я надеялся встретиться с ним прежде, чем это тело станет совершенно бесполезным.
— Его здесь нет. А кто ты сам? Который из братьев Узана?
Он запрокинул голову и расхохотался:
— Братья, говоришь? Мы ведь действительно братья, не правда ли?
Я нахмурилась. Разве существует более удобный способ получить ответы, которые мне нужны, чем спросить напрямую?
— Не понимаю.
— Что, по-твоему, такое Узан?
— Твой родной мир.
Казалось, мои слова поставили его в тупик.
— Я был впечатлен тем, что ты узнала свое божественное имя, Эль-Рин.
— Было дело.
Он засунул очередной кусок ваты в рот Ким. Язвы открылись, и по подбородку потекла кровь. С трудом, но я все-таки не позволила своей нижней губе задрожать и выдать мои чувства.
— Тогда как ты можешь не знать… Ну разумеется! Иегова! Пронырливый он тип, согласна?
— И опять не догоняю, о чем речь.
— Узан, дорогая моя, — это тюрьма. Там не рождаются. Туда ссылают.
— Ч-что? Тюрьма?
— Рейазикин, Эйдолон и я были узниками. Все полагали, что сбежать оттуда невозможно. Мы с Эйдолоном веками гнили в тюрьме, как гниет теперь это тело. Пока…
Глаза Ким сверкнули.
— Пока — что?
— Пока к нам не прислали Рейазикина. Юного, непокорного и абсолютно гениального.
Ну да, все это можно смело сказать о Рейесе.
— Видишь ли, Эль-Рин-Алитхиа, в этом и заключается вся ирония моей истории. Рейазикина в Узан отправила ты.
— Чего?!
Он лгал. Не могла я так поступить.
— Ты воистину не представляешь, кто он такой. Какое беспрецедентное расточительство, что ты полюбила того, кого сама отправила гнить в зловонии и разрухе! В агонии, которую создали семь изначальных богов Эвутваны — твоего родного мира.
— Никуда я его не отправляла. Я его даже не знала.
— Но вы были… как это сказать? Не разлей вода? Да. Вы были не разлей вода с его братом. С его настоящим братом. Поверь, в тот день, когда я побратаюсь хоть с одним из них, я сам себя сошлю в Узан.
— Так что там с настоящим братом?
— Ты ведь знаешь, как это бывает. Старшему брату выпало бремя заботы о младшем. Однако с молодежью в наше время иметь дело непросто. Младший брат был слишком непокорным. Слишком упрямым и безответственным. А старшего немало тревожила судьба мира, что он создал своими руками.