Зато моей правой руке было более чем тепло, ведь ее беспрерывно держал в своей Юри. Я старалась не думать, приятно ли мне его касаться, да и все мысли были лишь о том, что час назад я уже могла быть дома под теплым одеялом и заниматься со своими жуками, а не слушать про самодеятельную дератизацию.
Я взглянула на удивительно чистое небо. Скоро полнолуние, которое я очень жду.
— Лив?
— М? — впервые за всю прогулку я подняла глаза на парня, а не на случайный снежный ком на дороге.
— Пойдешь?
— Куда?
Юри тяжело вздохнул. Похоже, я не в первый раз за сегодня пропускаю вопрос.
— Я спросил, хочешь ли ты сходить с нами завтра на встречу иммерсионных актеров?
— Ой, извини, завтра у меня родственники приезжают.
Если съезд ведьм можно так назвать.
— Очень жаль. Все хорошо? Ты какая-то задумчивая сегодня. Это все из-за того старика в магазине?
— Нет, у меня просто голова забита уроками, надо еще очень много успеть, — соврала я.
— Ты слишком стараешься. Отдыхать же тоже надо.
— Уже слишком долго отдыхаю, — пробубнила я. — О, нет, уже так поздно, — театрально вскрикнула я, посмотрев на свое запястье (будто бы я носила часы), — Нужно успеть на автобус. Совсем заболтались.
— Я провожу тебя.
— Нет-нет-нет, — я вырвала руку из ладони Юри и встала напротив. — Тут же как раз где-то рядом твой дом, вдруг в пробку встанем, придется такси вызывать с моей периферии. Я и сама прекрасно доберусь, честное слово.
— Ладно. Только обязательно напиши, как будешь дома.
Мы дошли до остановки под названием парка как раз в тот момент, как подъехал нужный автобус, за что я была готова расцеловать водителя, спасшего меня от неловкой паузы.
— Конечно, — хотя, зная себя, я точно забуду.
— Спасибо за день, Лив, я рад, что ты мне позвонила.
Я улыбнулась и уже собиралась повернуться спиной, но Юри взял меня за запястья и наклонился, чтобы поцеловать в левую щеку. Я почувствовала запах мятной жвачки и сухие губы на своей коже.
Зайдя в автобус, плюхнулась на свободное место, передавшее холод в ягодицы, и тяжело вздохнула, то ли от усталости, то ли от обиды, что в такой романтичный момент не последовало ответа с моей стороны. Я не чувствовала ничего, будто парни целуют меня каждый день, пусть и так невинно. А еще было паршиво, что для Юри это что-то значило, а я просто использовала его в качестве противостояния Филиппу по типу: «Эй, смотри, у меня тоже есть дружок, с которым я проведу свободное время».
В конце своей улицы я заметила уже знакомый силуэт. Нормальному человеку было бы страшно или, по меньшей мере, неуютно встретить высокую фигуру в темное время суток, выходящую из сектора частных домов.
Мы сровнялись около дороги, отделяющей периферию от города. Оба выглядели не лучшим образом, будто не со свиданий вернулись, а из шахты.
— Что у тебя на лице? — спросила я, проведя большим пальцем по щеке Филиппа. На тыльной стороне осталось непонятное пятно, похожее на краску.
— Остатки прогулки с Изабеллой, — было мне ответом.
— Вижу, вы повеселились, — я попыталась оттереть грязь со скуловой кости парня, но безуспешно.
— Еще как. Оно не оттирается и пачкается, у меня весь шарф в этой жиже.
— Могу сказать, она не жалеет денег на косметику. Качество убойное. А зачем это было нужно?
— Изабелле показалось, что я буду чувствовать себя лучше, если не буду прятать лицо.
— Сработало?
— Мне кажется, она сделала это скорее для себя.
Я услышала в голосе Филиппа грустные нотки.
— Ты расстроился?
— Нет, но я понял, что она меня стесняется. Особенно в тот момент, когда мы остановились в квартале от ее дома. Чтобы никто случайно не заметил, кто проводил ее.
— Ужасно.
Мне стало обидно за Филиппа. Я разочаровалась в Изабелле. Конечно, ее нельзя винить за такие действия, но она казалась мне той, кто смотрит глубже внешности и общественного мнения.
— Хочешь к нам на ужин? — предложила я, не зная, как могу поднять настроение парню. — Мама про тебя спрашивает, а папа не будет против.
— Ты уверена, что хочешь показать меня родителям?
— А почему нет? С мамой ты уже знаком, а папа слишком вежливый, чтобы сказать что-то при госте. Да и мне лично все равно.
У Филиппа засияли глаза.
— Надо купить что-нибудь. Невежливо приходить в гости с пустыми руками, — не требуя возражений, Филипп потащил меня в ближайший круглосуточный магазин. Я не долго сопротивлялась, радуясь помещению, в котором наконец-то согреюсь.
[1] Магия
[2] (лат.)
Глава 21
— Кстати, куда ты направлялся? — спросила я, шмыгая носом, пока мы ходили между стеллажами в поисках конфет.
— Завел Чудище домой и решил немного проветриться, хотя и так весь вечер провел на улице. Мне просто казалось, что не хватает воздуха. А ты где была? Свет в твоей спальне не горел. Все-таки ходила в тот волшебный магазин или типа того?
— Да… Я была на свидании, — неуверенно сказала я, стоя сбоку от Филиппа, пока тот выбирал коробку конфет для моей мамы. Я специально сказала «свидание», чтобы посмотреть на реакцию, но не заметила никаких перемен в лице парня. — С Юри.
— М… — произнес Филипп, будто ему вообще не интересно.
Парень взял коробку в виде прямоугольника и двинулся дальше, пока я кралась за спиной.
— Он поцеловал меня.
Филипп слишком резко остановился. Я врезалась в его спину, рефлекторно махнув руками. По «счастливой» случайности рядом находился отдел алкогольных напитков, и моя везучая конечность задела одну из бутылок, стоящих на боковой полке с надписью «акция». Стекло с шумом разлетелось по светлой плитке, растеклась вишневая жидкость, отдавая запах спирта в воздух. Я закрыла лицо руками от неожиданности.
Не успели мы опомниться, как к нам подлетел охранник и работница магазина.
— Опять эти дети. Скачут по магазину, как по стадиону, глазами хлопают, — ворчала женщина в жилете с эмблемой сети магазинов.
— Я случайно, — пикнула я.
— Случайно! А платить кто будет? Так, Борь, вызывай полицию, разбираться будем.
— Мы заплатим, — спокойно сказал Филипп.
— Чем?
Мы вчетвером посмотрели на ценник, который был не таким уж и большим.
— Пара сотен найдется.
Ситуация не такая страшная, как могла бы быть, но работники магазина подняли такую шумиху, будто мы целый стенд разбомбили, причем нарочно. Женщина принесла швабру и заставила меня самой все убирать. Я заготовила про себя целую речь о своих правах, но решила не усугублять ситуацию. Охранник все это время стоял у нас над душой с таким взглядом, будто мы заключенные.
Нас привели на кассу, где заставили платить за разбитую бутылку.
— Паспорт, — потребовала зачем-то женщина за кассой.
— Но мы же не покупаем алкоголь, — не поняла я.
— Не покупаете, а оплачиваете. Что я потом руководству скажу. Что дети фактически водку у меня купили?
— Это было вино, — поправила я, хотя не улавливала логики в ее словах. — Я не ношу документы, — сказала я парню. Охранник все еще стоял за нашей спиной, буквально дыша нам в уши в этом тесном пространстве между двумя кассами.
К нашему спектаклю подключились новые зрители. В такое время покупателей было мало, вот все работницы и столпились, осуждающе нас осматривая.
Филипп достал из внутреннего кармана куртки паспорт и протянул его женщине. Та грубо схватила документ и отодвинула его на длину вытянутой руки от лица и прищурилась под очками. Остальные работницы, как коршуны, склонились к ее плечам, заглядывая в паспорт. Они ну очень долго его изучали, будто мы паспортный контроль на границе проходим.