— Значит, у бедняжки были деньги? — как бы между прочим осведомилась мисс Силвер, продолжая вязать.
— Да. Марго любила помечтать о том, что будет с ними делать, достигнув совершеннолетия. Обещала Флорри Боуйер подарить на свадьбу сто фунтов, но, конечно, со стороны Флорри было бы глупо принимать это всерьез.
И далее разговор шел исключительно о Трентах.
Глава 18
Узнав, что мисс Фолконер намерена присутствовать на дознании по поводу смерти Марго Трент, мисс Силвер очень обрадовалась. Ее предложение составить хозяйке коттеджа компанию было с благодарностью принято. Это была великолепная возможность понаблюдать за Джеффри Трентом и его домочадцами. Наверняка они пребывают в угнетенном состоянии: не сумели уберечь девочку, находившуюся на их попечении. Каким бы безупречным ни было их отношение к ней, они не могли не испытывать чувства вины, ужаса при мысли о постигшем их несчастье. В подобные критические моменты все особенности характера делаются более заметными. Люди сдержанные становятся еще более сдержанными, эмоциональные не могут сдержать слез, а те, которые стараются что-то скрыть, настолько этим поглощены, что их попытки не привлекать к себе внимание приводят к обратному результату.
Мисс Фолконер, будучи много лет местной «первой леди», не раздумывая направилась к самому удобному месту. Вежливо благодаря людей, почтительно уступавших ей дорогу, она прошествовала к дальнему концу третьего ряда в правой стороне зала, отступила в сторону, пропуская свою гостью, и села рядом с ней. Место было вполне подходящим и для мисс Силвер. Ей были хорошо видны помост, на котором стоял стол коронера, и два-три ряда слева, предназначенных для свидетелей. Отсутствие присяжных означало, что полиция считает происшедшее несчастным случаем.
Зал был маленьким. Как объяснила мисс Фолконер, эта постройка была щедрым даром американцев, которым она до войны сдавала в аренду «Дом для леди».
— Замечательный дом. Тут проводится масса мероприятий: и концерты, и спектакли, и танцевальные вечера.
И, конечно, собрания женского общества — их мы тоже проводим в этом чудном зале.
Когда прибыли обитатели «Дома для леди», мисс Фолконер не поскупилась на информацию.
— Это мистер Трент. Очень видный мужчина — но сегодня чересчур бледен. Еще бы, пережить такое потрясение, а теперь еще придется выступать на дознании! Я думала, что его жена не придет, но она здесь — вон та миниатюрная женщина в шубке и черном берете. Рядом с ней ее сестра. Иона Мьюр. Недавно она произвела фурор в Америке, исполняла там монологи и скетчи. Не знаю, можно ли ее назвать хорошенькой, но, по-моему, в ней есть нечто привлекательное.
Мисс Силвер была согласна с ее мнением. Контраст между восковым личиком миссис Трент, казалось, лишенным всякого выражения, и живым лицом ее сестры бросался в глаза. Иона Мьюр была бледна, но это была бледность, словно рожденная внутренним сиянием, а в красивых выразительных глазах светились доброта и ум. Она склонилась к Аллегре и, взяв за руку, что-то ей говорила.
Джеффри Трент сидел по другую сторону от жены. Мисс Силвер достаточно было лишь взглянуть на него, чтобы сразу понять: этот человек пребывает в сильнейшем напряжении.
Рядом с Ионой Мьюр сидела гувернантка, мисс Делони, слегка склонив голову, лежащие на коленях руки были стиснуты в кулаки. Она, единственная среди них, была во всем черном, что придавало ей вид главной плакальщицы на похоронах. Никакой косметики, только тонкий слой пудры, подчеркивающей матовую бледность кожи.
В следующем ряду, с самого краешку, примостился старик в рабочей одежде со следами земли на ботинках и на больших мозолистых руках.
— О боже! — взволнованно прошептала мисс Фолконер. — Явиться сюда в таком виде! Даже не переоделся! Это неуважение к коронеру! — Она понизила голос еще сильнее. — Это наш старый садовник, Хамфрис, о котором я вам говорила. Наверное, жена посоветовала ему переодеться, вот он и не стал этого делать, ей назло. Мэри его третья жена — они уже лет пятнадцать вместе, но она тоже не может с ним справиться, как и две первые. А ведь у нее до него был муж, она вдова. Вроде бы должна была научиться хитрить. Этот старик страшно упрям — вот в чем дело.
В этот момент вошел коронер, и мисс Фолконер, отвлекшись от садовника, быстро переключилась на мистера Кондона. При его появлении все встали, и она еле слышно пробормотала:
— Рейдонский адвокат, пользуется большим уважением.
Мистер Кондон держался сухо и деловито. После открытия заседания традиционным: «Слушайте, слушайте!» прозвучали показания врача, мистера Трента, мисс Делони и Эдуарда Хамфриса.
Мисс Силвер внимательно наблюдала за малейшими изменениями в лице, в голосе, в манере держаться. Она слушала, как мисс Делони печально, но спокойно описывает излюбленные шутки Марго Трент и свои методы, которыми она пыталась исправить нрав своей подопечной, привить ей более благородные интересы. На ее глазах выступили слезы, когда коронер спросил, наказывали ли Марго за ее выходки, делали ли ей внушения.
— Никогда! — ответила гувернантка. — В таких случаях подобная практика приносит только вред. Тут приемлемы только доброта, ласка и бесконечное терпение.
Мистер Кондон плотно сжал губы. Его четверо детей были приучены к строгой дисциплине. Он не выносил расхлябанности, но говорить об этом здесь считал неуместным.
Старший инспектор сообщил ему, что в деревне давно считали, что девочке дают слишком большую волю. Во всяком случае, не могло быть и речи о суровом обращении, которое могло толкнуть ее на самоубийство.
Старый мистер Хамфрис не скрывал своего мнения.
— Шкодливая девчонка! Вечно что-то устраивала то с инструментами, то с рассадой!
Ближе к вечеру в воскресенье он видел, как Марго выходит из сарая и что-то прячет под плащом — оказалось, веревку.
— А когда я зашел в сарай посмотреть, какую пакость она опять придумала, то увидел, что старые веревки разбросаны по полу… Среди них ни одной хорошей, не к чему было их ворошить. Я пользуюсь этим старьем, чтобы привязывать подпорки к растению. Они мягче и не портят стебли.
— Вы не пошли за ней следом — посмотреть, что она взяла?
— На что мне? Ясное дело, взяла одну из старых веревок. Делать мне нечего, только ходить за ней в воскресенье, в свой законный выходной Она крикнула какую-то дерзость, а я запер сарай и пошел домой.
Коронер заявил, что, несомненно, речь идет о несчастном случае. Веревки хранились в надлежащем месте под замком, и девочка отлично знала, что их не следует трогать. Конец взятой ею веревки был привязан к дереву у обрыва каменоломни. Вероятно, девочка намеревалась спуститься на дно, но в нескольких футах от края веревка оборвалась, и она упала вниз. Видимо, смерть наступила мгновенно. Когда ее обнаружили, она так и держала в кулачке обрывок веревки. Оснований кого-либо считать виновным не существует.
Все начали покидать зал.
Мисс Силвер специально замешкалась, чтобы оказаться поближе к обитателям «Дома для леди». Когда они подошли к двери, она посмотрела на осунувшееся бледное личико и пустые глаза Аллегры Трент. Увиденное потрясло ее до глубины души.
Затем взгляд мисс Силвер скользнул по Ионе Мьюр, мисс Делони и Джеффри Тренту. Жаклин Делони сжимала в руке носовой платок. Внезапно она поднесла его не к глазам, а к губам, словно боялась, что они чем-то ее выдадут. Посмотрев в сторону двери, она встретилась с пытливым взглядом мисс Силвер и тут же опустила ресницы.