— У меня чувство, что мы легко отделались, что бы там не плёл этот парень.
Рубашка мужа насквозь промокла, его мучила сильная жажда. Лёгкое вино, которое принёс внимательный дворецкий Роберт, было как раз то, что требовалось. Лишь сделав несколько глотков и уняв дрожь в пальцах, Арчи признался, что наткнулся сегодня на документы, которые заставили его по-новому взглянуть на всё, что здесь происходило и происходит:
— Ещё полтора часа назад я склонен был думать, что всё это лишь легенды, страшные сказки.
— А теперь ты готов поверить в эти сказки?
— Может, и сказки…Но у меня в ушах всё ещё стоит этот жуткий вой. В нём было что-то демоническое… Местные хроники гласят: «Тот, кто входит на территорию Зверя после захода солнца, обратно не возвращается».
Глава 24
Они едва успели освежиться и переодеться, как за ними явилась служанка, чтобы пригласить к ужину. Но Арчи попросил дать им ещё немного времени, он хотел появиться сегодня перед этими аристократами при полном параде.
— Можно подумать, что из нас двоих ты женщина, — с иронией сказала Скарлетт, наблюдая, как муж прихорашивается перед зеркалом. — Послушай, нас всё-таки человек ждёт за дверью, а ты усики подстригаешь.
— Ничего, пусть подождёт, на то она и прислуга — небрежно ответил Арчи. — Сегодня я стану одним из них.
— Почему ты так мечтаешь об этом? Ведь это означает расстаться с изрядной частью внутренней свободы, быть вынужденным играть по их кондовым правилам. Не лучше ли оставаться самим собою?
— Боюсь, Кошка, этого ты никогда не поймёшь. Это всё равно, что мечта игрока когда-нибудь сыграть в высшей лиге. Мне нужно это, чтобы утолить все свои комплексы, и начать по-настоящему уважать себя. А чтобы быть допущенным в избранный круг, для начала необходимо выглядеть как они. Я же видел какими глазами этот Ланарк смотрел за обедом на мой красный шарф — словно бык на тряпку тореадора.
— Неужели, можно судить о человеке по его галстуку? — скривилась Вэй.
— Зря иронизируешь — серьёзно произнёс муж, тщательно поправляю бабочку. — Хороший галстук стоит дорого, научиться правильно и красиво завязывать узел — почти искусство. А выглядеть, как джентльмен с обложки модного журнала, хочется, вот для плебеев и изобрели галстук, незаметно закреплённый на шее и почти неотличимый от классической модели. А ещё пристяжные манжеты, фальшивую сорочку под смокинг и прочие «эрзацы». Впрочем, опытный взгляд сразу разоблачит фальшивку.
Арчи криво улыбнулся:
— Представляю, как поморщился бы граф, если бы узнал, что я ношу галстук-самовяз! То есть галстук-регат с готовым узлом на потайной застёжке, — эта мысль показалась Арчи даже забавной. Хотя его ирония была показной. Уж Вэй то знала, как муж бывает неуверен в себе и мучим комплексом неполноценности. Бедный Арчи всегда жил с подсознательным ощущением, что лишь по какой-то ошибке он занял чужое место, и однажды выясниться, что вовсе он никакая не знаменитость, а шарлатан. Отсюда проистекала его болезненное честолюбие, доходящее до смехотворности:
— Да, — усмехнулся Арчи снова, — если бы граф узнал, что перед ним обладатель регата с «фабричным узлом», то никогда бы не пригласил меня в свой кабинет, ведь такие обычно носят официанты, портье и прочая мелюзга.
…С массивным подсвечником в руках служанка шла впереди, освещая путь в тёмных коридорах. Но даже огонь семи свечей не мог рассеять тьму, захватившую залы и комнаты. Что тут скажешь! В отношении этого дома нельзя было утверждать, что он является примером «чисто английского рационализма», ведь потратив явно немало средств на проведение электричества, хозяин отчего-то запрещал им пользоваться для нормального освещения своего огромного дворца. Да и вообще, чем дольше Скалли находилась тут, тем больше она сочувствовала аристократам, вынужденным ради поддержания своего статуса обитаться в родовых гнёздах. Это только с парадного фасада всё выглядит безупречно, а на деле жить в постройках многовековой давности накладно, да и не слишком уютно.
В этой части дома стояла уже сделавшаяся привычной тишина. Лишь их собственные шаги гулко отзывались в безмолвии. Пока Арчи и Вэй шли следом за своей провожатой, они не встретили ни одной живой души. Неспокойное пламя свечей освещало причудливую лепнину, украшавшую потолки, и портреты на стенах. Вэй вглядывалась в лица на потемневших от времени холстах. И казалось, мёртвые предки Ланарков неприязненно следят за каждым её шагом.