— Мы должны быть здесь. Судьба превратила изгнание в дар. Она дала нам новый дом.
— Здесь когда-то жил великий Райт, — тихо сказал Каэл.
— Что с ним случилось?
— Он отдал себя, чтобы спасти королевство.
Гриффит сел на пятки. Его ладонь скользнула по полоске волос, взгляд был далеки.
— Гвен однажды нас оставит.
— Да, она мне говорила, — сказал Каэл.
Гриффит встал, вздохнув. Он вытащил голубой мрамор из кармана, но не катал его, а просто смотрел.
— Она говорит, что дождется, пока я буду готов… порой я боюсь, что никогда не буду готов. Откуда мне знать, каким путем идти? Откуда мне знать, что лучше для народа?
Каэл смотрел, как Гриффит глядит на мрамор, а потом кое-что придумал. Он медленно вытащил «Атлас путешественника» из кармана. Он ощутил потертую обложку, провел пальцами по выцветшим словам на корешке. А потом вручил Гриффиту.
— Вот, эта книга научит тебя всему, что нужно знать.
Он убрал мрамор и осторожно взял «Атлас».
— Правда?
— Я носил ее с собой с детства, — кивнул Каэл. — Страницы книги полны историй о рыцарях и героях, храбрецах, которые не боялись идти по своему пути. Там есть карты и истории, все это тебе пригодится. Эта книга подходит для Тэн.
«Атлас» мгновение тяжело лежал в руках Гриффита, словно он не знал, что с ней делать. Он медленно открыл первую страницы. Его взгляд неуверенно скользнул по стихотворению о шести регионах королевства, он перевернул страницу.
Каэл весь день с мастерами помогал восстановить замок. Они повесили двери на место, залатали дыры в крыше. Некоторые коридоры были так засыпаны обломками, что их приходилось расчищать, а потом мастера могли чинить их. Пока они работали, Гриффит сидел в углу тронного зала с «Атласом» на коленях.
Вскоре он стал уверенно смотреть на слова. Его глаза пылали, пока он читал. Каэл поднял голову и увидел улыбку на губах Гриффита. Он попал в мир «Атласа», Каэл почти видел красивые земли, что проносились, пока он скользил пальцем по словам, и его глаза сияли от запала боя.
Он невольно подумал, что этого и хотел бы Сезеран. Он был бы рад, если бы книгу передали другому шептуну. Тогда он гордился бы, зная, что его творение вызвало свет в глазах Гриффита… его истории будут звенеть долго после того, как закончились.
* * *
— Тэн хочет с тобой поговорить, — проурчал Сайлас.
Каэл только сел ужинать.
— Это не может подождать?
— О, лучше не заставлять Тэн ждать, — пробормотал Сайлас. Он цокнул и пошел прочь, сцепив руки за спиной, Каэл подавил желание закатить глаза.
Он шел, высоко вскинув голову. Каэл подумывал, что Сайлас перепутал наказание с властью. Но он знал, что Гвен придет за ним сама, если он не прибудет. И он оставил ужин со стоном и пошел по лестнице.
Когда он добрался до комнаты, которую Гвен забрала себе, он с удивлением увидел Килэй у окна. Она говорила с незнакомой женщиной с короткими огненными волосами, полными губами и веснушками на носу. Она повернулась, когда Каэл постучал в открытую дверь, он увидел на ее лице шрамы.
Они были красными, угасали — точки на ее подбородке, щеках и лбу. Если бы он не знал, что это были шрамы, подумал бы, что она испачкалась чем-то красным.
— Привет, болван.
— Гвен? — он едва мог в это поверить. Хоть она и заговорила, он посмотрел ей в глаза, чтобы убедиться. — Где твоя краска?
— Дикари носят краску только при войне. Теперь Человек волков убит, и наш бой с виннами отложен, так что у меня нет причины носить ее, — она коснулась шрамов на подбородке. — Подойти и сделай это терпимым, ладно?
— Что случилось? — Каэл прижал ладони. — Ты обожглась?
Она ухмыльнулась, и ее взгляд метнулся к окну.
— Ты это заслужила, — прорычала Килэй.
— Я все еще не жалею, что побила тебя, паразитка. Я бы сделала это снова. Это произошло, когда я разбила ее голову топором, — объяснила Гвен. — Ее кровь брызнула мне на лицо. Зима быстро это остудила, но следы остались.
Женщины явно подавляли улыбки.
Каэл все еще был в смятении.
— Хочешь, я исцелю и шрамы на твоей спине?
— Нет… — Гвен ухмыльнулась Килэй. — Нет, те мне даже нравятся.
Каэл тряхнул головой и продолжил работу. Он был уверен, что не поймет их даже за тысячу лет. Так что он и не пытался.
Он закончил, Гвен провела пальцами по коже и одобрительно кивнула.
— Ты подумал о моем предложении? Не обязательно жениться на мне, — сказала она со смешком, когда увидела румянец на его лице. — Но ты можешь остаться среди дикарей. Гриффит был бы рад тебе… а я была бы рада за Гриффита.
Каэл покачал головой. Почему-то, против всей логике, он полюбил дикарей. Он знал, что будет сильно скучать по ним. Но он знал, что, если останется, до конца жизни будет вопить, чтобы их построить. Он не знал, выдержит ли это.
— Спасибо за предложение, но я не могу тут остаться, — твердо сказал он.
Гвен нахмурилась.
— Куда тогда ты отправишься?
Это была проблема. После сделанного с Титусом Каэл не боялся. Тревоги, что прогнали его от друзей, казались лишь кошмарами, просто снами, а теперь он проснулся.
Он понимал, что у него есть силы против врагов, будь это графиня Д’Мер, лорд Гилдерик или даже сам король Креван. Может, он выступит против них.
Но сейчас он стоял на границе нового этапа жизни. Весна расцветала за льдом, рассвет наполнялся теплом, светом… и любовью. Он посмотрел в окно и уже не боролся с улыбкой.
— Ну, надеюсь… леди Килэй меня примет в Коппердок, хоть ненадолго.
Огонь в ее глазах вызвал пламя в его животе.
— Думаю, место найдется, — пробормотала она.
Она дразнила его, но Каэл видел, что она рада.
Глава 49
Великан и мот
Через пару недель Каэл оказался среди сияющего пространства бухты Взятки.
Он не хотел возвращаться в бухту, он хотел сразу отправиться в Коппердок. Но, как только он разобрался с лицом Гвен, Килэй сообщила, что хочет остаться в горах еще на пару недель, чтобы уладить дела между дикарями и виннами.
— Они не собираются воевать, — возразил он.
Но Килэй не слушала.
— Бервин любит их дразнить, и Гвен всегда срывается. Им нужно понять, что они больше не на вершине. Если они начнут воевать посреди Поляны, королевство заметит. На обоих языках говорю только я, так что я все улажу.
Каэл не верил, что дикари могут быть такими глупыми. Килэй считала себя ответственной за то, чтобы они больше не шалили, и она не поддавалась на уговоры.
— Хорошо. Тогда я с тобой.
Она вскинула брови.
— И бросишь наших друзей? Нет уж. Ты убедишься, что Лисандр не разобьет корабль по пути. Он уже на грани.
Каэл знал, о чем она. Лисандр переживал за Аэрилин днями напролет. Как только они покинули Тиннарк, он отправил Вечерокрыла в бухту. Он так разогнался по склону горы, побежал и остановился, только когда врезался в большое дерево.
— Встретимся в бухте, когда я тут закончу, — пообещала Килэй.
Ему было сложно спорить от того, как она поцеловала его.
— А потом? — сказал он, когда она отпустила его.
Ее ладонь скользнула по его шее. Огонь в ее глазах стал сильнее, она шепнула:
— А потом мы с тобой отправимся домой.
Домой. Этого Каэл ждал. Пока Килэй была с ним, дом был всюду.
Они прибыли в бухту, он столкнулся с почти невозможной задачей. Терпеть. Он знал, что Килэй вернется не скоро, знал, что переживания не помогут. И он пытался шагать как можно легче, пока таскался за товарищами, надеясь, что время пройдет быстро.
Он сомневался в этом.
Как только они добрались до поместья, из-за дверей вырвался дядя Мартин. Его волосы стояли дыбом, пот выступил на лбу, и половина его усов торчала не в ту сторону.
Лисандр раскрыл рот.
— Что за…?
— Она здесь! — закричал дядя Мартин, размахивая тростью на Джонатана. — Беги… спасайся!