Глава 22
Невозможно
В паре миль выше по склону от Тиннарка солдаты графа Титуса усердно работали.
Они выбрали отвесную часть земли и начали строить крупную на вид стену. Она была из камня, удерживаемого толстыми слоями цемента, стена уже была выше человека.
За стеной почти закончили круглую башню. Большие груды дерева были вокруг нее. Они были соединены гвоздями, каждая груда была основанием с опасной рукой сверху. Каэл тут же узнал в оружии катапульты.
Они с Гриффитом лежали на животах за густым кустом, следили сквозь листья издалека.
— Давно Гвен знает об этом? — сказал Каэл, потрясенно глядя на точки солдат, работающих над крышей башни.
— Довольно-таки. Они пришли за нами.
— И вы ничего с ними не сделали? — удивился Каэл. — Позволили им тут устроиться?
— Мы не хотели эту землю. И что такого, что они строят здесь? — возмутился он. — Это не замок, что им поможет.
— Ты так не думаешь?
— Нам замок не помог.
Каэл провел рукой по лицу. Он знал, что нет смысла объяснять, что замок на склоне подарит Титусу все преимущества. Дикари даже напасть на него не смогут.
— Просто подумал, раз ты мне показал кое-что, то я…
— Я показал тебе безобидный старый камень, — Каэл показал на башню. — Это серьезно!
Голова Гриффита была красной по обе стороны от полоски волос.
— Гвен сказала, что нет смысла переживать из-за этого. Те солдаты на нас не нападут, а, даже если попробуют, мы их раздавим, — он съехал на локтях и пропал в лесу без звука.
Каэл остался, следил за работой солдат. Он не сомневался, что в Тиннарке сейчас людей графа затоптали бы. Титус это точно понимал.
Может, он строил форт на склоне, чтобы выманить дикарей. Может, Гвен поступила мудро, не реагируя на эту ловушку. Каэл надеялся, что все так и было.
Но все внутри сжималось от тревоги.
* * *
Когда он вернулся вечером в Тиннарк, Каэл удивился, увидев, что кто-то, пока его не было, доделал крышу лазарета.
— Гвен надоело слушать стоны попрошайки о том, что дождь уничтожит его сокровища, — сказала одна из воинов, увидев его взгляд. Под ее руками были тела двух кабанов, их ноги раскачивались, пока она шла по холму. — Ночью будет буря. Ощущаешь ее запах?
Каэлу не нужно было ощущать запах. Он уже видел армию темных туч, идущих к ним с вершины горы. Близился конец лета, дальше бурь будет больше. Они промочат землю, и зимой холод превратит ее в лед.
Звон заполнил Тиннарк песней. Каэл посмотрел вниз и увидел группу мастеров, собравшихся у кузницы, они укрепляли броню пластинами железа.
Они пришли к нему пару дней назад, спросили, умеет ли он ковать железо. Он рассказал им все, что знал, показал им страницы книги и свои воспоминания. Он даже научил их удерживать жар печи и использовать его, чтобы гнуть железо руками. Когда они научились, мастера ушли к Килэй в кузницу.
Частью ее наказания был приказ Гвен делать стальное оружие и броню для ее воинов.
— Как только мои люди будут снаряжены, мы сможем затоптать Человека волков, — поклялась она.
Каэл ждал тот день. Воин в нем оживал при мысли, что они пойдут на Титуса, и разгорался огонь, что спал так долго, что мог больше не загореться. Новые навыки мастеров ускорили задачу, и он знал, что этот день скоро настанет. Титус скоро заплатит за то, что сделал с горами.
Дождь приближался, Каэл знал, что ему придется провести день под крышей, значит, его мысли сведут его с ума, если он не сможет отвлечь себя. И он пробрался в лазарет и тут же отправился искать Бейрда.
Он замер у двери кабинета. За столом Амоса сидел незнакомец — мужчина с короткими волосами и аккуратной бородой. Под его ногтями не было грязи, как не было ее и на коже. Каэл не узнал бы его, если бы не повязки на глазах.
— Для юноши его шаги так тяжелы, — пробормотал Бейрд. — Это должны быть лучшие годы, полные надежды, мечтаний и любви.
— Да, я подумаю, — проворчал Каэл.
Перед Бейрдом был открыт «Атлас». Он водил пальцами по старым страницам, его губы беззвучно двигались.
— Хмм, тебя изводят не мысли, это тревога. Излишние переживания быстро старят, юноша. Они давят на спину, ломают колени. И в конце жизни ты будешь ковылять, пытаясь понять, почему так много переживал. Так жить нельзя.
Каэл подозревал, что он прав. Знал бы он, как лучше жить, так и делал бы.
— Это ваши сокровища? — он указал на книги на полках.
Бейрд широко улыбнулся.
— Впечатляют, да? Я всю жизнь собирал их. Быть бардом — быть нищим. У меня редко были две монеты, но всегда было много друзей. Каждая книга была подарком. За каждой историей своя история.
Каэл подошел к полкам, слабая надежда трепетала в сердце.
— Вы находили что-нибудь о драконах?
— Там должна быть копия «Истории чешуйчатых»… между «Типами троллей» и «Гриффины: факт или выдумка?». Я стараюсь держать книги про чудищ вместе.
Между упомянутыми книгами была брешь. Каэл не был удивлен.
— Тут побывала Килэй.
— Она помогла мне привести себя в порядок, — Бейрд радостно шлепнул ладонями по лицу.
— Конечно, — проворчал Каэл.
— В деревне ходит шепот, юноша.
— Разве это плохо?
— Этот шепот опасный, — возразил Бейрд. — Мастера говорят, Каэл Райт бросил их, что он отказывается проходить в кузницу. Что-то сильное отвлекло его.
— Он не бросал их. Он не хочет быть слишком близко к Килэй.
Бейрд фыркнул.
— К Мечнице? Почему он ее боится?
— Он не боится. Просто… — Каэл тяжко вздохнул. — Он ее любит. Он отчаянно любит ее, но она с ним не будет, и он понимает причину. Он знает, потому что они… слишком разные. Что она и не подумает о нем. Но он ничего не может с собой поделать. Он не так силен… — Каэл впился в волосы, чтобы отогнать гнев. — Он знает, что будет больно. Знает! Если бы у него был ум, он бы забыл обо всем этом. Но он слишком глуп, чтобы опустить. В этом проблема Каэла Райта: он упрямый идиот.
Почему-то, пока он говорил о себе, как о другом человеке, перед бардом, который мог и не помнить его имя, помогало легче признать проблемы сердца.
Бейрд поднял голову. Его рот приоткрылся под повязками от потрясения.
— Ох, это проблема. Да, разбитое сердце — сильный враг. Каждый раз, когда я такое слышу, я вспоминаю Целителя Калхамос. Ты слышал историю?
Нет. Но Каэл понимал, что так можно отвлечься.
— Расскажите.
— Хорошо. Калхамос был с этой горы. Он служил королям два поколения людей, ухаживал за ранеными…
— Погодите… два поколения? Как целитель мог столько прожить?
Бейрд склонил голову.
— Целители — мастера плоти, юноша. Творец может создать все, что представил, воин так может повалить все, что захочет, а целитель, если будет шептать своему сердцу биться, ничто его не остановит. Почти, — Бейрд поднял палец. — Как и многие целители до него, Калхамос устал от боли королевства. Он ушел в горы искать спокойствие, а нашел любовь. Когда его жена умерла при родах, Калхамос потерял власть над сердцем. И только крики его ребенка не давали ему упасть в объятия Смерти. Часть его сердца умерла и отвалилась, но он жил ради ребенка… с половиной сердца, — улыбнулся Бейрд. — Любовь может убить человека, а может спасти. Странная штука — любовь.
Каэл рассеянно кивнул. Может, если бы он был большим целителем, он смог бы остановить трепет в груди при мысли о Килэй. Он сожалел, что упомянул ее.
— У вас есть книги о Бене Покорителе смерти? — сказал он, надеясь сменить тему.
— Это уже интереснее, — прошептал Бейрд.
От жуткой приглушенности его голоса волоски на шее Каэла встали дыбом.
— Что интересно?
— Он сам себя назвал Покорителем смерти. Странное имя, тайное имя. Многие в королевстве его не знали. А ты знаешь. Хмм, — он шепнул страницам «Атласа». — Что же это значит?