Гром аплодисментов заглушил все после его слов. Чосер поднимал руки, пока в комнате не воцарилась тишина.
— Я согласен с Алдерсом. Мы придержим договор, пока не добавим свои условия в список, — сказал он с натянутой улыбкой. Он махнул послу Средин. — Наши тревоги могут удивлять тех, кто из других регионов. Уверен, король не хотел оскорбить.
Капитан, чей рот был какое-то время открыт, вскочил на ноги.
— Верно, канцлер.
— Вот так. Начнем собрание. Графиня Д’Мер из Великого леса предлагает нам угощение из своего региона.
Она встала по жесту Чосера и улыбнулась рядам за ней.
— Ликер из моего личного погреба хорошо поддержит оживленную беседу, — она поклонилась под их смешки. — Благодарю, что позволили побывать на собрании.
Они захлопали, она села.
Чосер отдал приказ, и подали ужин с бутылками ликера Д’Мер. Она смотрела, как слуги наливают ликер в кубки. Все шло хорошо. Оставалось последнее дело.
Она выбралась из-за стола и пошла к задней части комнаты. Аэрилин и калека стояли у пианино. Они скрыли улыбки, когда она подошла.
— Полагаю, ты считаешь себя умной? — сказала Д’Мер.
Аэрилин присела в реверансе.
— Что вы имеете…?
— Избавь. Ты знаешь, что меня так просто не обмануть, — она отмахнулась. — И я знаю, что это — не твой муж.
Ее лицо порозовело.
Калека хмуро посмотрел на нее.
— Если собираетесь убить нас, то делайте. Или уйдите с пути.
— Тельред! — прошипела Аэрилин.
— Нет, я устал от этих хитростей. Я не боюсь ее, — он забрал кубок с подноса слуги, не глядя. — Ваше здоровье, графиня.
Кубок был в дюйме от губ Тельреда, но Д’Мер выбила его из руки пирата.
— Ты победил в этот раз, пират, но моря тебе не получить, — она пронзила Аэрилин взглядом. — Из уважения к твоему отцу я сегодня не убью вас. Но, если я еще раз увижу кого-то из вас, я срежу ваши лица с голов, — хотя шума вокруг было достаточно, чтобы гудеть в боевой рожок, она понизила голос до шепота. — Теперь вы вернетесь на свой корабль и тут же отправитесь домой.
Аэрилин склонила голову.
— Боюсь, мы не можем этого сделать, графиня. Нам нужно проголосовать.
Д’Мер с трудом подавила улыбку. Она напоминала Гаррона, когда злилась.
— Нет, милая, этой ночью голосования не будет. Мой страж это обеспечит.
Левый появился из теней и опустил ладонь на плечо Тельреда.
— Он будет стоять на пристани всю ночь, так что даже не думайте возвращаться, — она схватила Аэрилин за руку, не так сильно, чтобы оставить синяк, но достаточно, чтобы показать, что она может причинить боль. — Ты милая девушка, Аэрилин… Я знаю, что ты хочешь добра для своих людей.
Ее подбородок дрожал, опускаясь.
— Да, графиня, — процедила она.
Тельред медленно развернулся и прошел, хромая, в коридор. Левый не отставал. Аэрилин попыталась развернуться, но Д’Мер удержала ее за руку.
— Прошу, графиня, я…
— Ты счастлива?
Ее голубые глаза расширились от вопроса.
— Конечно, счастлива, графиня. Я еще скучаю по папе. Но все остальное…
— Хорошо, — Д’Мер прижала рукав платья к губам Аэрилин, убирая краску. — Что я говорила тебе о макияже, девочка?
— «Это маска для низких женщин», — хмуро сказала она.
— Именно. Не забывай этого, — закончив, Д’Мер помахала ей. — Иди. Уходи, пока я не передумала.
Аэрилин быстро присела в реверансе, придерживая живот. А потом ушла в коридор.
Д’Мер долго смотрела ей вслед, смотрела на тени, которые отбрасывал на стены факел. Они казались темнее, чем раньше. Только когда Чосер отдал приказ закрывать двери зала и начинать собрание, она вернулась за стол.
Она смотрела на янтарную жидкость в кубке, пока все поднимали кубки в тосте. Они соглашались, что ликер был хорош. Некоторые пили второй и третий раз. Д’Мер кивала рассеянно, заставляя себя улыбаться.
Ужин начался, и вскоре шум в зале утих. Слышался стук, головы членов совета падали на стол, ножи порой отлетали на пол. Когда все затихло, Д’Мер подняла голову.
Проблема людей морей была в том, что они слишком сильно полагались на политику. Они боялись пачкать пальцы, не хотели сражаться. Они предпочитали спорить, а не использовать мечи. Но Д’Мер всегда действовала… иначе.
Она медленно встала и развернулась, разглядывая зал. Совет лежал вокруг нее на столах, на полу или в креслах. О, они не были мертвы, она не видела причины убивать их, ведь страх перед Креваном сделал бы совет хорошим союзником.
Они были просто парализованы.
Это был один из первых ядов, которому она научилась: простая смесь нрав, которую усиливал спирт. Совет был жив, не спал. Многие провожали ее взглядами, пока она выбиралась из-за стола. Они видели ее, слышали… но не могли остановить.
Д’Мер повернулась на звук шагов и увидела Правого на лестнице. Он прятался на втором этаже перед встречей. Чосеру не стоило проводить совет в такой открытой комнате. Это была его вторая ошибка. Первой было доверие к графине.
— Собирай головы, — шепнула она и пошла вдоль столов.
Правый выхватил меч и пошел к представителям Средин. Глаза солдат были полны паники, его лезвие резало их шеи. Их рты раскрывались, но кричать они не могли.
Д’Мер смотрела миг, как Правый поднял капитана за бороду и бросил в мешок. Она выполнила обещание: эту ночь он не забыл бы.
Слезы лились из глаз многих членов совета. Она почти слышала, как они молили глазами, пока она шла к главному столу.
— Я не буду вредить вам, советники, — сказала она им. — Король хочет вести ваши армии в ловушку, чтобы купить победу над Титусом кровью нашего народа. Да, нашего. Я не забыла верность региону, где родилась. Я прибыла сюда сегодня, чтобы помешать совету совершить серьезную ошибку, — она улыбнулась им. — Но политика работает слишком медленно… Надеюсь, вы не против, если я ускорю события.
Она дошла до главного стола, вытащила листок пергамента из складки юбки.
— Зачем вам преклоняться перед безумцем, если вы можете стоять сами? Великий лес не будет слушаться приказов Кревана.
Д’Мер взяла свечу со стола, наклонила ее, налила воск на уголок пергамента. Она сняла кольцо с печатью с пальца Чосера и прижала к воску, создавая печать.
Закончив, она подняла пергамент.
— Я уношу с собой объявление войны. Оно подписано вашим канцлером. Вы отплатите за мою доброту, присоединившись к бою, когда время настанет. Уверяю вас, Креван меньше хотел бы вести переговоры с вами, если бы его солдаты вернулись в Средины, — она опустила кольцо на стол и улыбнулась комнате. — Оставляю вас, дамы и господа. Вам нужно многое обсудить.
Шаги на балконе сообщили о возвращении Левого.
— Они ушли?
Он кивнул.
— Хорошо, — она посмотрела на Чосера. — Заберите канцлера. Я хочу сделать еще кое-что.
Они оставили застывший совет на стульях, поднялись на чердак. Левый нес обмякшего Чосера на плечах, Правый — мешок с головами. Все стражи тут отсутствовали — ее близнецы убедились, что им не помешают.
Левый связал руки канцлера. Он схватил зубец стены и выломал его из бетона. Д’Мер смотрела, как он привязывает камень к ногам Чосера. Он поднял его тело к краю стены, занес над бушующими волнами…
— Погоди.
Левый опустил его и быстро отошел.
Д’Мер впилась в волосы Чосера. Она подняла его голову с груди, опустилась, чтобы их глаза были наравне.
В его взгляде была паника. Его глаза были глазами человека, предлагавшего ей все. Она могла забрать все его богатство, весь замок. Она могла забрать любую часть его тела, лишь бы оставила его жить.
Но она пришла не для сделок.
Его глаза расширились, губы двигались в беззвучном крике, когда он ощутил жало ее кинжала. Она выкрутила его, царапая лезвием ребра. Она медленно вытащила кинжал.
— Я не хотела тебя убивать. Ты мог быть полезен. Но, боюсь, ты совершил слишком много ошибок.
Кинжал снова впился в его плоть. Она смотрела, как вены проступают на шее Чосера, он боролся с болью. Она вытащила кинжал, прижала лезвие к его горлу, выбирая идеальный угол. Она хотела, чтобы он был живым, разбиваясь о волны.