— Кто здесь?
Неуловимо быстро Ли, совершив в воздухе сальто, спрыгнула на землю. За доли секунды девушка преодолела расстояние, отделявшее ее от входа в храм, и, юркнув между колонн-зубов, оказалась внутри. Когда смотритель вернулся, охотница уже сидела в каменной нише, подтянув к груди колени и прижавшись спиной к стене. Судя по звукам, охранник совершил круг почета по каменной пасти, а спустя несколько минут под ее сводами зазвучал рокочущий мужской храп. Оливия усмехнулась и, умостившись поудобнее, смежив веки, тоже провалилась в короткий сон. Если верить услышанному от Гончих и тому, что сказал мальчишка, оллинг прибудет сюда не раньше полудня, а до того времени у нее есть возможность выспаться и приготовься к самому главному испытанию в своей жизни.
Оливия, столько раз стреляя из арбалета и метая залтак, безошибочно попадала в цель только потому, что видела на ее месте аххадийскую мразь. Она могла бесконечно выпускать стрелы, и каждый раз, раскалывая предыдущую, попадать в одну и ту же точку. Но одно дело было стрелять в чучело, набитое песком, и совсем другое — в человека. Правда, охотиться на животных тоже поначалу было сложно, и если бы не случай с напавшим на нее медведем, возможно, Ли так и не смогла бы переступить через свой страх убить живое существо. Оливия до сих пор помнила мягкий чавкающий звук от входящего в грузное тело медведя охотничьего ножа. Тяжелая туша придавила ее к земле, и ослабленная борьбой девушка так и не смогла сбросить ее с себя. Когда подоспел Джедд, одежда охотницы пропиталась густой медвежьей кровью, и от ее сладковатого запаха Ли едва не выворачивало на изнанку.
— Ты убила его с одного удара, попала ему в самое сердце, — прижимая ее к себе, восторженно шептал Джедд. — Моя храбрая, сильная девочка, ты одна смогла справиться с каруком!
Это позже Ли узнала, что каруком называли хозяина медведей, злобного и хищного вожака, в одиночной схватке с которым не выживал практически никто. С того момента что-то словно переключилось в сознании Оливии и, охотившись, она больше не испытывала страха, она видела лишь цель, и ее верная стрела или нож всегда эту цель настигали.
— Ты всего лишь еще одна цель, — уговаривала себя девушка, когда думала, что не сможет заставить себя воткнуть нож в холодное сердце твари, разрушившей ее жизнь. — Ты всего лишь цель!
Ли проспала до восхода, а потом периодически проваливалась в полудрему, пропуская мимо ушей гул голосов пришедших с самого утра в храм людей, но когда услышала громкие крики охраны, выгонявшие посетителей на улицу, мгновенно стряхнула с себя остатки сна и, покинув своё убежище, спряталась за колонной. Просидев на полу около часа, Оливия уже было отчаялась и стала думать, что в храм сегодня никто не придет, что, возможно, оллинга задержали какие-то неотложные дела… Расстроенная девушка мучительно соображала, что же теперь такого придумать, чтобы уговорить Джедда задержаться здесь еще на пару дней. Неожиданно с улицы послышался шум, голоса, лязг оружия, а затем под каменным сводом драконьей пасти зазвучал топот торопливых шагов.
Оливия узнала его сразу, как только высокая широкоплечая фигура мужчины возникла на фоне залитого светом проема. Еще не видя его лица, она уже представляла, каким будет его выражение — ледяная застывшая маска, бесчувственная и безучастная.
— Капитан, вы и ваши люди остаетесь на улице, — низкий, тягучий голос зашелестел в пустоте храма, словно летучая мышь, и сердце Оливии испугано дрогнуло. — Здесь, вместе со мной, будут находиться только мои воины.
— Как прикажете, Ваше Высочество.
— Леди Эйлин, не бойтесь. Обещаю, что каменное чудище вас не съест, — возглас герцога снова нарушил тишину в храме, и Ли с удивлением обнаружила нерешительно мнущуюся на входе в пасть изящную женскую фигуру.
— Касс, неужто так обязательно было привозить меня в это жуткое место? — девушка вытянула вперед дрожащую ладонь, и герцог услужливо положил ее на свою согнутую в локте руку.
— Эйлин, это древняя традиция рода, — пара медленно прошествовала мимо затаившейся за колонной Оливии. — Как ни прискорбно вам сообщать, но без этой процедуры я не могу взять вас в жены.