— Ага, — слаженно кивнули сыновья Доры.
— Ну ладно, — заворачивая ножи обратно в тряпку, вздохнул Лэйн. — Покажу Оливии, посмотрим, чего скажет, — мальчишка хотел было сунуть ножи за пазуху, но потом, сообразив, что если его увидит злобный оллинг, то может обыскать и отнять их, решил пойти на хитрость. Улыбнувшись конопатой служанке, он протянул ей сверток. — У вас карман на переднике большой, не могли бы вы положить пока себе, а то я, боюсь, пока тут все посмотрю, еще потеряю где.
— Конечно, могу, — Грасси мигом схватила ножи, и через секунду они исчезли в кармане ее фартука.
— А теперь можно и на кухню, — подмигнув Доре, выдохнул Лэйн. — Чего у вас там сегодня, говорите? Колбаса? Колбасу я люблю, — жадно облизнулся мальчишка и, схватив удивленную прачку за руку, потащил прочь из кузни.
Касс внес связанную Оливию в дом и с порога гаркнул вылетевшим навстречу служанкам:
— Комната готова?
— Готова, хозяин, — пролепетала одна из них. — Мы только шторы поменять не успели, — виновато сжалась девушка.
— О, не волнуйтесь, — тут же впряглась Ли. — Мне все равно, на каких шторах его вешать. Главное, чтобы карниз крепким был.
Слуги с раскрытыми ртами замерли, не смея вымолвить и слова.
— Тебе, я смотрю, кляп понравился, разговорчивая моя. Вернуть на место? Или ведешь себя как моя жена, или заткну и будешь так сидеть, пока не поумнеешь, — едко улыбнувшись и скрежеща зубами, потянул Касс, опустив охотницу на пол.
— Глистов сначала выведи, муж, — нагло бросила в его лицо Ли. — И себе, и своим темным рожам.
— Что?! — у Касса дернулся глаз и на скулах заходили желваки.
— Скрипишь зубами, — насмешливо пояснила охотница. — Первый признак глистов. Морды твои, поди, рук отродясь не мыли, да и жрут наверняка всякую гадость, — повернувшись к побелевшим от страха слугам, Оливия покачала головой. — Что же вы так плохо о хозяине печетесь? От глистов и помереть можно, да и заразно это. А вы…
Закончить свой монолог Ли не успела, потому что разъяренный герцог мгновенно подхватил ее на руки и потащил вверх по лестнице.
— Я приказываю: молока с чесноком герцогу на завтрак, обед и ужин! — крикнула Ли оторопевшей челяди с высоты лестничного пролета.
Герцог ускорил шаг и теперь несся по ступеням, как сумасшедший, перепрыгивая через две, а то и через три сразу.
— Что же ты меня с маменькой своей не познакомил? — болтаясь за спиной Касса безвольной тушей, не унималась Оливия. — У нас с ней такая милая беседа намечалась. Я, конечно, извиняюсь за нескромный вопрос. А мама у нас тоже семимордая, или у нее поболе будет? Нет, мне, в принципе, все равно, да хоть двадцать, но должна же я, в конце концов, знать всех своих свекровей в лицо.
Касс, быстро пробежав по коридору, остановился у одной из дверей, а затем, разъяренно ударив по ней ногой, внес Ли в довольно просторную и светлую комнату. Резко сдернув с себя девушку, он швырнул ее вперед со всей силы так, что она, пролетев несколько эртов, шлепнулась на высокую кровать, накрытую веселеньким покрывалом в розовых оборочках, расшитым бабочками и стрекозами, порхающими над цветами.
— Я протестую! Что это еще за сопливая лужайка для фей? — помогая себе ногами, Ли подползла к спинке, обретая опору. — Где мой обещанный склеп? Где твоя ожившая маман? Требую аудиенции!
— Вдовствующая герцогиня Антэль Адалли дель Орэн, — сохраняя тающие крупицы выдержки, процедил сквозь зубы Касс, — моя приемная мать, — потом удивленно окинул взглядом комнату, задекорированную нежно-розовыми шпалерами в тон покрывалу на кровати, злорадно поинтересовался: — Лужайка не нравится? А по-моему, самое оно! Насколько я помню, у ядовитых гарзул бабочки и стрекозки что-то вроде деликатеса. Так что приятного аппетита, — развернувшись, он пошел к выходу и, прежде чем закрыть за собой дверь, таинственно добавил: — А многомордым у нас был папа. Видишь ли, дорогая, так получилось, что кровь эгрэгоров передается только по мужской линии, соответственно, у нашего с тобой сына тоже будет семь милых мордашек, надеюсь, очень похожих на тебя.
— Чтоб ты сдох, тварь, — с лица Оливии схлынуло выражение напускной беспечности, и сейчас она с ненавистью смотрела на своего супруга, злобно прищурив глаза.
— О, теперь даже не знаю, что лучше — мальчик-нелюдь или девочка-ядовитая змея, — откровенно похабно разглядывая лежащую на кровати охотницу, ехидно заявил Касс. — А пожалуй, соглашусь и на то, и на другое, — подмигнул он мгновенно побледневшей девушке и вышел в коридор.