Ли, натянув пониже на нос капюшон, не спеша поднималась по ступеням в Храм Огня, затерявшись в толпе таких же на вид простых, как и она, граждан, желающих прикоснуться рукой к вечной святыне. И только Всевидящий знал, что мотивы ее не столь чисты и просты, как кажется на первый взгляд. Охотница пришла не для того, чтобы полюбоваться на красоту храма или воочию увидеть загадочный драконий огонь. Оливию интересовало, как храм устроен внутри и есть ли в нем укромные места, где можно будет спрятаться, оставаясь незаметной для всех.
Девушка прошла внутрь между двух колонн — клыков и с удивлением заметила, что выглядят они действительно как настоящие. Люди останавливались на входе и, почтительно касаясь правой рукой пола, чинно шли дальше — вглубь пасти. Не желая выделяться на их фоне, Ли наклонилась, и в глаза бросились странные прожилки, бугорки и длинный желоб, ускользающий куда-то в рассеянную темноту храма. Девушка огляделась по сторонам, а когда взгляд выловил полную картину, замерла в нерешительности, не зная, что ей делать — идти дальше или бежать без оглядки.
После яркого света глаза наконец привыкли к полумраку, и Оливия стала улавливать нюансы. Смертному было не под силу создать такое — она действительно находилась в пасти окаменевшего монстра: с полом-языком, сводом — нёбом, колоннами — зубами и стенами — щеками. Там, где у дракона было горло, откуда-то изнутри прорывалось яркое красное свечение, словно где-то в утробе умершего существа бушевала огненная лава, грозящая вырваться наружу и смыть яростной волной все живое. Миндалины и язычок тлели жаркими всполохами, как брошенные в раскаленное горнило угли.
Желание двинуться навстречу колдовскому огню вдруг стало непреодолимым — он манил, звал, будоражил. Ли смотрела на алые отсветы, играющие в глубине, и, казалось, кожей чувствовала идущее от них тепло. Охотница сделала несмелый шаг, потом еще один, и еще… рука потянулась вперед и… внезапно случилось что-то невероятное — из каменной утробы вырвалась огненная волна, лизнув Оливию жарким языком пламени. Рядом кто-то истошно завизжал, вспыхнула чья-то одежда, началась паника, люди в ужасе стали бежать, покидая храм, а Ли не смогла сдвинуться с места, заворожено наблюдая за танцующими вокруг неё лепестками огня — они ласкали ее тело, словно нежные руки любовника, ластились у ног, как большая урчащая кошка, трогали лицо, целовали губы, гладили волосы. Огонь струился по ее телу, не причиняя вреда и не обжигая — он дарил тепло, радость и покой. Охотница поднесла к лицу ладони и резко вскрикнула, когда их стали расчерчивать оранжевые огненные дорожки.
Пламя погасло мгновенно — словно и не было. Оливия испуганно попятилась, а когда услышала за своей спиной крики и громкий топот, быстро метнулась в сторону и, проскользнув в щель между ближайших каменных зубов, присела на корточки, надеясь, что ее не заметят. Каменная пасть стремительно стала заполняться людьми.
— …И где огонь?
— …Ты что-то видишь?
— …Может, им показалось с перепугу?
— …Ты разве не заметил, что на людях горела одежда?
— …Ничего не понимаю…
— …Странно это все. Надо будет немедленно сообщить дель Орэну.
Ли осторожно выглянула в щель и обнаружила группу мужчин, одетых в черные кожаные одежды. Вопли горожан заставили отряд Гончих прибежать в Храм Огня, и теперь они недоуменно оглядывались по сторонам, выискивая хоть какие-нибудь следы того пожара, о котором им поведали перепуганные граждане.
— Пошли к герцогу гонца, — произнес один из Гончих. Судя по нашивкам и отличительным знакам, он был начальником городской стражи.
— А смысл? — ответил ему худощавый светловолосый мужчина. — Додж говорил, что дель Орэн должен приехать завтра, а это значит, он уже в пути. Посланец разминётся с ним в любом случае.
— Ладно, расскажем ему по приезду, — капитан Гончих повернулся к своим подчиненным. — Что-нибудь нашли?
Стражники, заглядывающие в глотку дракона, слаженно замахали головами и растеряно развели руками, демонстрируя всем видом, что ничего странного не обнаружили.
— Драконье дерьмо, — выругался капитан. — Пойдем успокаивать людей.
— И что ты им скажешь? — поинтересовался светловолосый.
— Скажу, что смотритель оставил на полу масляную лампу, а кто-то из прихожан толкнул ее ногой и произошло самовозгорание.