— Почему его называют безумным?
— Мало кто его видел, но многие слышали. Из глубины леса доносится демонический смех, похожий на рев буйно помешанного.
— Тогда положимся на Бога!
— Если будете быстро двигаться, а главное, не свернете с верной дороги, что ведет прямо на север, можете выйти из леса до наступления ночи и увидеть на расстоянии броска камня хижину рыбаков, где живут славные люди. Доброго пути, да хранит вас Господь!
Отец и сын с волнением покинули бедный постоялый двор, где встретили простых, но гостеприимных людей. Едва они отошли от хутора, как их догнал старик Пиппер. Он прихрамывал и жестикулировал. Старик нес на плече карабин и мешок из шкуры с припасом пороха и свинца.
— Это вам! — сказал он, вручая оружие и снаряжение Джеймсу. — Я больше не могу стрелять. Лапа теперь не годится для охоты, но грибы собирать может.
Доктор Уинстон хотел заплатить ему, но старик гордо отказался.
— Никогда! Позвольте сопроводить вас и указать верную дорогу.
Он провел их вдоль леса до заброшенной римской дороги, которая тянулась от горизонта по прямой, а потом терялась в лесу.
— Идите по ней до перекрестка. Там, где дорога кончается, начинаются довольно широкие тропы. Сверните на самую северную и к вечеру выйдете из этого поганого леса.
Пиппер пожал руку доктору Уинстону, пригладил светлые вихры Джеймса и пошел назад по римской дороге.
Лес расступился перед ними, темный и рыжеватый из-за холодной погоды. Путешественники бодро двинулись вперед, но вдруг остановились и удивленно оглянулись.
— Что я слышу? — прошептал Джеймс. — Похоже на конский топот.
— Именно так, — кивнул отец, бросив обеспокоенный взгляд на дорогу, где быстро исчезала фигура Пиппера.
— Да будут добрыми к нам небеса! — вдруг всхлипнул Джеймс. — Это конные жандармы. Смотри, они допрашивают Пиппера.
Доктор достал карманную медную подзорную трубу и приложил к глазу, чтобы рассмотреть людей, окруживших старика.
Джеймс увидел, как смертельно побледнело лицо отца, и взял трубу, чтобы глянуть на происходящее.
— Пилгрим! Гнусный судебный пристав возглавляет их, — ошарашенно воскликнул он. Но через мгновение обрадовался. — Пиппер пожимает плечами. Трясет головой и показывает в другую сторону. Они повернули обратно! Уходят. Спасибо, Пиппер!
— Видишь, Бог нас не оставляет! — заявил доктор Уинстон, и его лицо осветилось.
Джеймс дотронулся до черного крестика и прошептал:
— Крестик Христа, крестик мамы, спасибо. Продолжай нам помогать!
Лес с печальным шорохом сомкнулся за их спиной темной стеной ветвей и жухлых листьев. В кроне яростно кричала сорока, за ними красными хитрыми глазами следил горностай, выглядывая из норы и провожая убийственным взглядом.
— Вперед! — приказал доктор Уинстон.
Они были на полпути к Бредфорду.
Ужасный спаситель
Энтони Пилгрим, судебный пристав и уполномоченный, командовал небольшой группой жандармов. Частый случай в эти неспокойные времена, когда представители правосудия могли без особых трудов реквизировать военные силы, чем беззастенчиво пользовались. Но Пилгрим особого довольства не испытывал. И не чувствовал уверенности, поскольку инстинктивно ощущал скопление вокруг себя враждебных сил. Ничто не оказалось простым с самого начала преследования доктора Уинстона. От Волворхэмптона он был уверен, что идет по следу, но из-за бури растерял все преимущество. Ему не надо было сажать беглецов в тюрьму и кормить за счет государства. Его держал во власти иной хозяин, таинственный человек из Клеркенуэлла.
На следующий день после позднего посещения мрачного дома Пилгрим получил новый тяжелый пакет и приказ: «В путь!»
Ему стоило больших трудов добиться от прокурора вооруженных всадников.
— Мы переживаем трудные времена, Пилгрим, — заявил прокурор, — я не уверен, что имею право рисковать жизнью десяти жандармов, как и вашей, чтобы изловить двух неплатежеспособных персон.
В этот момент, словно случайно, что-то со звоном покатилось по столу прокурора. Он побагровел, потом небрежно набросил лист бумаги на кучку золотых монет, которая внезапно возникла перед ним.