Еще целые сутки мчались обуреваемые жаждой мести дворфы по следам орков. И встреться им сейчас вражеская орда, каждый дворф, не задумываясь ни на секунду, ринулся бы на нее дажев одиночку. Круша все и вся на своем пути боевым топором, топча врагов подкованными копытами не знающего страха скакуна. На исходе суток, когда уставшие от бешенной скачки бараны валились с ног от усталости, они достигли цели. Места, где следы орков круто уходили вниз, в подземные глубины, откуда вся эта нечисть и вылезла на поверхность, используя неведомые дворфам тропы, по которым теперь надлежало пройти и им. В этом самом месте не так давно случилось сражение между дворфами и орками.
Поднятые беженцами по тревоге отряды дворфийской стражи бесстрашно вступили в бой с противником в десятки раз превосходящим их в численности. Дворфы сражались отчаянно, о чем свидетельствовали горы трупов орков, устлавшие землю на добрую сотню метров окрест. Бок о бок со стражей в одном строю бились и вчерашние беженцы, внося свою лепту в общее дело. Дворфы бились яростно, внося опустошение в ряды орков и их темных приспешников. Но, не смотря на ярость и мощь дворфийской стражи, силы сражавшихся были не равны. Дворфы погибли все до единого, до последнего вздоха сражаясь за свой поруганный мир. Они погибли с честью, как и подобает настоящим воинам, приняв самую почетную смерть в мире дворфов. Смерть в бою. Смерть о которой будут слагать легенды, сочинять песни, которые потом будут звучать у походных костров, память о которой пронесется через века, оставшись в вечности.
Дворфийская стража защищавшая подземное королевство от нападения орков извне, перестала существовать, открыв дорогу нечисти и с другой стороны. Но еще одной волны орков, что захлестнула бы королевство дворфов извне, не было. Об этом доложили разведчики гномы, тщательно обследовавшие окрестности. Орков снаружи не было, как не было их и поблизости. Стало известно, что в то время, пока основная масса орков сражалась с дворфийской стражей, небольшой отряд пошел дальше, вглубь теряющегося в непроглядной тьме тоннеля. И это были отнюдь не вожаки орков, и не награбленные ими сокровища. Повозки с драгоценными каменьями и прочим награбленным у дворфов добром оставались на месте до окончания схватки, и отправились вослед за ушедшим отрядом только после ее окончания. Ушедший отряд имел нечто гораздо более ценное, чем рубины и топазы дворфов. Пленные, это гномы легко прочитали по оставшимся на каменистом полу тоннеля, следам. Следы эти принадлежали дворфам. Совсем еще маленьким дворфам. Такие следы могли принадлежать только детям. Значит, убивая дворфийских детей, орки уничтожали не всех подряд, а только тех, кто был постарше, и оказал сопротивление. Самых маленьких орки забрали с собой, и определенно не для того, чтобы откормить их, и съесть. На такое орки были не способны. Если они решили кого-то сожрать, то сделают это сразу же, не забивая себе голову далеко идущими планами. А это значит, что пленные дворфийские дети нужны для другой цели. И, даже не им самим, а стоящим за вторжением, силам.
Ответы на эти вопросы им суждено было найти глубоко под землей, куда уходили следы орков и их немногочисленных пленников. После короткого отдыха, нужного главным образом не самим дворфам, а их скакунам, дворфы поспешили в погоню. В критических случаях дворфы могли обходиться без сна несколько дней кряду, и это был как раз тот самый случай. Отоспаться они сумеют позже, когда дело будет сделано, и с врагом будет покончено раз и навсегда. Ну а тем, кто с честью падет в бою, будет обеспечен вечный сон героя.
Путь по подземному тоннелю неожиданно оказался недолгим. Спустя несколько часов они достигли цели похода. Кромешная тьма сопутствовавшая дворфам на всем протяжении их пути, совсем не мешала продвижению вглубь планеты армии дворфов. К темноте дворфы всю свою жизнь проводившие под землей были привычны, и не становились беспомощными младенцами, как люди. Оказавшись при свете дня на поверхности, дворфы оказывались гораздо более уязвимыми из-за неприспособленности к солнечному свету, слепящему этих детей тьмы, делающих их неповоротливыми и неуклюжими, а из-за этого слабыми. Таковы были все дворфы, за редким исключением.
В отправившейся в погоню за орками армии было одно такое исключение, и этим исключением был никто иной, как Далин. Сила и способности данные проклятым камнем позволяли ему прекрасно видеть и ориентироваться при ярком солнечном свете, как и в непроглядной тьме. А еще добытая им в первобытном мире коллекция драгоценных камней усилила многие чувства, обострила их до предела. В том числе чувство предвиденья опасности. Об ее наличии он узнавал задолго до своих соплеменников, продолжавших оставаться в полном неведении.