Умбарк назвал слово, став частью их небольшой семьи, и отныне подчинялся царящим в их узком кругу правилам и законам. Главным правилом было беспрекословное подчинение вожаку, какими бы непонятными и безрассудными не казались его приказы. Строжайшая дисциплина была залогом выживания всей стаи. И если вожак решил идти к океану, значит так тому и быть, и не стоит засорять голову разными глупостями, и тем более сомневаться в правильности его решения.
Умбарк не собирался спорить. Он был рад, что отныне не одинок, что у него есть товарищи, которые в трудную минуту поддержат, подставят свое плечо. И даже съеденная на завтрак охапка еловых веток, подслащенная небольшим ломтиком зачерствевшего черного хлеба, не смогла испортить ему настроения. Умбарк верил, что отныне все будет хорошо, и все плохое в его жизни закончилось.
А затем был поход к океану, поразившему троллей своей необузданностью и громадой. Зимой, в холодное время года, когда пришедшие с севера холода боролись с теплыми течениями Южного Материка, штормы в океане были частым явлением. Что значительно осложняло жизнь клыккаров в части добычи средств к существованию с одной стороны, с другой значительно облегчало жизнь, на время зимних холодов делая ее относительно безопасной. От орков любящих разбойничать на побережье, нападать на охотничьи ватаги клыккаров, убивая охотников, и забирая их добычу. С началом зимы клыккары становились более беспечны, так как на несколько ближайших месяцев были ограждены от разбойничьих набегов орков. Орки не рисковали в это время года, столь щедрое на штормы, выходить в море. Во время шторма клыккары вытаскивали свои лодки подальше на берег, вне досягаемости свирепых пенных валов, и оттуда молчаливо наблюдали за безумствующим океаном, в припадке дикой, необузданной ярости набрасывающимся на землю, раз за разом обрушивая на нее огромные пенные валы. А когда выплеснувший ярость океан затихал, клыккары спускали лодки на воду, занимаясь рыбалкой, и охотничьим промыслом.
Одноглазый Мочила знал о существовании клыккаров, людей-моржей обитающих на побережье. Об этих удивительных созданиях рассказал ему перед смертью один охотник, в своих странствиях дошедший от Пандорейских вершин до океанского берега. О клыккарах знали и жители Пандоргана. От торговцев, что несколько раз в год, везя с собой бочонки с золотом и драгоценными камнями, а также тюки с необходимыми для торговли вещами, спускались к побережью. Для торговли с людьми прибывшими с Южного Материка, и с клыккарами, этими толстокожими и неповоротливыми созданиями. Он знал о них многое, и, приняв решение идти к океану, верил, что когда-нибудь их обязательно встретит. Но не ожидал, что случится это так скоро.
Невероятная картина открылась взору спустившихся с гор, и изрядно оголодавших троллей. Троица моржевидных людей расположилась неподалеку от берега, стоя по колено в воде. От одной лишь мысли о том, как там холодно, Умбарка передернуло. Но, чем больше он вглядывался в этих неповоротливых, толстокожий созданий, тем отчетливее понимал, что находясь по пояс в ледяной воде они не испытывают ни малейшего дискомфорта. Если внимательно вглядеться в их накаченные жиром тела, то можно было понять почему. Их шкура была очень толстой, а жировой запас настолько внушителен, что никакому морозу до них не добраться. Клыккары ничего не замечали вокруг, слишком увлеченные делом, чтобы отвлекаться на всякие мелочи. Не нужно было обладать отменным зрением, чтобы разглядеть огромную тушу то ли рыбы, то ли морского зверя, которую они разделывали большими ножами, более похожими на короткие мечи, вроде того, которым так мастерски владел Умбарк.
Работа у клыккаров шла полным ходом. И продолжалась довольно долго, судя по выросшей на берегу горе напластованного мяса, продолжающей увеличиваться с каждым очередным походом клыккара к берегу. Увиденное не могло оставит троллей равнодушными, особенно маячащая прямо перед глазами груда напластованного мяса, постоянно увеличивающаяся в размерах. Им, последние несколько дней питавшимся одними еловыми ветками, вид огромной горы мяса был сродни красной тряпки для быка. Вызывал ярость, безудержное желание немедленно напасть и отнять у клыккаров всю эту прорву мяса. Одноглазому Мочиле пришлось приложить немало усилий, чтобы навести должный порядок в отряде. Для этого пришлось своими огромными кулаками остудить пару-тройку особенно рьяных и ретивых голов, обезумевших от голода. Не понимающих ничего, кроме грубой физической силы. И лишь получив от Мочилы пару увесистых оплеух, отправивших их в нокдаун, они поубавили прыти, и смогли услышать вожака.