Удивительно, но в самой деревне туман оказался не таким густым. Но даже при этом рассмотреть можно было только фасады ближайших домов. А стоило им отойти немного дальше, и туман мгновенно поглощал строения. При всем желании они могли видеть только два, максимум три дома, но и этого оказалось достаточно, чтобы сделать неутешительный вывод. Дома были заброшены и очень давно заброшены. Многие здания держались практически на честном слове, и казалось удивительно, что они все еще стояли. Такое состояние домов могло представлять опасность и для самих обитателей деревни, но теперь это, наверное, не имеет никакого значения. Оставшемуся десятку жителей незачем бродить по развалинам, скорее всего они и не лезут туда, куда не нужно.
Пустые глазницы окон в заброшенных домах заставляли Виктора, да и всех остальных находиться в постоянном напряжении. Мозг непрерывно рисовал образы самых немыслимых чудовищ готовых в любой момент выскочить из окон и набросился на них. Виктор знал, что в домах, мимо которых они проходили, демонов нет, хотя существует много других чудовищ, которые вообще не являются обитателями преисподней. Просто сейчас черти загнали их в самые глухие и забытые места.
Страху нагонял и сам туман, своим безостановочным движением он лишь поливал масло в огонь, помогая мечущемуся сознанию создавать иллюзии одна страшнее другой. Но девочка шла совершенно спокойно, позволяя запуганному разуму зацепиться хоть за что-то реальное в этом вымершем поселении.
Больше всего досталось Эллис, она хотя и пыталась держать себя в руках, но легкий испуг в глазах выдавал ее волнение. Виктор на собственном опыте прекрасно понимал, что страх исчезнет сам по себе, едва появится реальный противник. Когда ты видишь монстра или демона, то сосредотачиваешься на его убийстве, а не на том как он выглядит. Разуму уже не нужно постоянно рисовать дополнительные рога лапы или хвосты. Когда глаза видят чудовище, разум перестает метаться и сосредотачивается на реальных очертаниях врага, а не на придуманных воображением.
Лика уверенной походкой вела их мимо брошенных домов пока они не вышли к главной площади деревни. Именно там находилось трехэтажное здание — главная достопримечательность поселения. Оно кардинально отличалось от всех построек, которые они видели, пока их вела Лика. Здание было даже не деревянным, а каменным, что само по себе встречается весьма редко. Виктор и его товарищи восхищенно смотрели на каменный особняк украшенный скульптурами горгулий и барельефами химер.
Сам особняк окружала витая чугунная ограда. На первом этаже дома в окнах горел свет.
— Вот мы и пришли, здесь мы и живем, — сообщила Лика, отпустив руку Эллис, и побежала по выложенной камнем дорожке к приоткрытым дверям особняка.
Эллис, Маркус и Виктор, прежде чем последовать за девочкой переглянулись и лишь, затем двинулись в сторону каменного особняка. Когда они, наконец, вошли в дом, Лика вбежала в огромный холл и позвала отца, но ей никто не ответил.
— Отец спускался, я привела тех, кто нам поможет! — крикнула она.
Лишь после этого на втором этаже скрипнула дверь, а спустя минуту, на лестнице появился мужчина. Спустившись по парадной лестнице, мужчина средних лет обладал усталым взглядом старика. Не нужно обладать особым даром, чтобы понять, как он устал от всего происходящего.
— Отец эти хорошие люди согласились мне, то есть нам помочь, — произнесла она. — Большого воина зовут Маркус, прекрасную колдунью Эллис, а человека с суровым взглядом — Виктор.
— Рад приветствовать вас в моем особняке, — произнес мужчина уставшим голосом, ритуальную фразу. — Можете пока осмотреться, стол будет накрыт минут через двадцать, — добавил он, и жестом пригласив их к осмотру холла.
— Отец давай оставим гостей в покое и проследим, чтобы стол накрыли как можно скорее, — предложила Лика.
— Да-да, конечно, ты совершенно права… дочка, — после короткой заминки перед последним словом произнес хозяин особняка и вместе с Ликой отправился в столовую.
— Странная парочка, — сделал вывод Маркус.
— Ничего странного здесь нет, — возразила Эллис. — Они много лет живут в постоянном страхе за свою жизнь и наблюдают, как умирают другие. Тут хочешь, не хочешь, а станешь странным. А что касается Лики, то дети смотрят на мир не так как взрослые, они многих ужасных вещей просто не замечают. Взрослый видит грязную разбитую дорогу со сломанной телегой на обочине. А вот ребенок помнит только красивую бабочку, севшую на край колеса этой самой разбитой телеги. Да и саму телегу он, скорее всего и не вспомнит, а только бабочку и какие у нее красивые крылья. В противном случае мы бы никогда не видели смеющихся детей в этом опасном и жестоком мире.
Маркус некоторое время смотрел на Эллис, словно он в первый раз ее увидел.
— Ты очень умна для ведьмы, — наконец произнес он, и направился к портретами висевшим на стене.
Художник, который их писал, обладал поистине божественным даром. Люди, изображенные на картинах, выглядели, словно живые и вот-вот готовые сойти с картин на паркет дома. И если долго смотреть им в глаза, то легко можно забыть что это всего, лишь умело наложенные на холст рукой художника краски.
На одной из картин был изображен хозяин особняка. Изображение отличалось от оригинала как белое и черное. На картине в полный рост был представлен мужчина с огоньком озорства во взгляде. Если не приглядываться, то обнаружить сходство с тем мужчиной, с которым они разговаривали, представлялось не простым занятием. Потухший взгляд и вселенская безысходность во всем его образе заставляет задуматься о том, один ли и тот человек изображен на картине.
Рядом располагался портрет принадлежавший Лике, и вот она ничем не отличалась от девочки, которая привела их сюда. А вот портрет красивой молодой женщины принадлежал ее матери, по крайней мере, они были похожи как две капли воды, где одна была немного старше другой.
— Почему она ничего не сказала о ней? — задался вопросом Маркус.
— Не сказала, потому что она давно уже умерла и Лика не хочет этого вспоминать, — предположила Эллис. — Видимо именно поэтому ее отец такой печальный, он до сих пор не смирился с потерей любимого человека.
— Наверное, ты права, — задумчиво произнес экзорцист. — Но дом мне все равно не нравится.
— Конечно, не нравится, — согласилась с ним Эллис, разглядывая другие картины с изображением незнакомых ей людей. — Здесь где-то прячется тварь, которая уничтожила столько людей и нам нужно ее найти и убить, поэтому мне он тоже не нравится.
— Что верно, то верно, — кивнул Маркус.
Позади, послышался звук открывающихся дверей. Обернувшись, они увидели стоявшую на пороге Лику, а за ее спиной виднелся длинный стол уставленный яствами. Во главе его, занимая почетное место, сидел хозяин особняка с таким же потухшим взглядом, как и прежде. Зато его дочь вела себя с детской непосредственностью и задорно улыбалась.
Глава 14
Глава 14
Лика взяла за руку Эллис и подвела ее к нужному креслу, остальным она жестом показала их места. Виктор не мог вспомнить, когда он в последнее время видел столько еды в одном месте. Пожалуй, подобное было только в тот момент, когда его курс экзорцистов сдал экзамен и получил разрешение на свободную охоту за демонами. Именно тогда он воочию увидел, что означает пир.
Он и его товарищи так в тот раз наелись, что некоторые с большим трудом могли вылезти из-за стола, а некоторые так там и остались в ожидании, когда им станет легче. Вид этого стола заставленного разнообразными яствами напомнил экзорцисту прежние далекие, очень далекие времена. От вида всех этих яства в животе Виктора заурчало от предвкушения того что он наконец-то насытится. Но он не один оказался в подобном положении. Маркус тоже не избежал подобного, вот только в его случае звук его внутренностей услышали все, включая и хозяина особняка.
— Угощайтесь, — произнесла он. — Разговоры оставим на потом.