-- Все в порядке? - спросила Бьянка, разглядывая брата.
-- Простите, Ваше Высочество, - произнес он слабым голосом. - Я хотел бы поговорить с сестрой.
Он покачнулся, едва удерживаясь одной рукой за косяк.
Девушки быстро подошли к нему, видя, что молодой человек едва стоит на ногах и смертельно бледен.
-- Гордон, - Бьянка взяла его под руку. - Что случилось?
-- Наверное, зацепило снастью, - он расстегнул китель. Вода лилась с него ручьями. На рукаве он был порван.
Только теперь девушки увидели, что рубашка под кителем пропитана кровью.
-- Не беспокойтесь, - поспешил успокоить их парень, слабо улыбаясь. Волосы прилипли к его бледному лицу, с них еще стекала дождевая вода.
-- Нужно осмотреть рану, - сестра пыталась разглядеть руку через порванную рубашку. Гордон не спешил снимать ее в присутствии принцессы.
-- Я дойду до своей каюты, - сказал он пошатнувшись.
-- Оставь этот этикет, - сурово велела сестра. - Куда ты пойдешь? Ты же на ногах не стоишь.
Бьянка попросила Николь принести бинты и какие-нибудь лекарства. Девушка поспешила на поиски, тоже заверив князя, что ему лучше прилечь прямо здесь.
-- Неужели матросы не могут справиться с работой? - говорила княжна, помогая брату расстегивать рубашку.
-- Шторм нешуточный, - ответил Гордон, переводя дыхание. Он, наконец, освободился от рубашки и сел на кровать. На предплечье с одной стороны была содрана кожа. Он тяжело дышал, разглядывая кровоточащую рану. Это было его первое серьезное ранение.
-- Только в обморок не упади, - серьезно произнесла Бьянка, аккуратно придерживая его руку. - Я принесу горячей воды.
Гордон лег на кровать, ногами оставшись на полу. Руку он положил на живот, стараясь не дотрагиваться до открытой раны. Его мутило, а голова кружилась.
Мадлена сидела напротив графа, слушая его рассказ. Он описывал ей события в замке, после того как она уехала. Обед, принесенный коком, уже остыл.
-- Прости, что оставила тебя, - сказала она, чувствуя обиду в словах сына. - Но я не могла не предупредить остальных. Вокруг явно творилось что-то неладное.
-- Я понимаю, у всех есть своя жизнь, обязанности, - ответил он, думая скорее о Николь и ее отъезде. - Я уже не маленький чтоб нянчиться со мной.
-- Я не знала, что Николь тоже придется уехать, - добавила она. - Тебя огорчило ее отсутствие? Это можно понять.
-- Послушай, мы уже все решили, - резко ответил Кристиан. - Не нужно больше говорить о ней.
-- Почему? Тебе неприятно вспоминать время, когда ты готов был пожертвовать ради нее жизнью? - Мадлена посмотрела на сына.
-- Я и сейчас готов, - ответил он. - Николь очень дорога мне. Она навсегда останется в моем сердце, но я не хочу становиться ее ручным псом, бегающим следом в ожидании ласки.
-- Это все глупости, она еще очень молода, - не выдержала женщина, повысив голос. - Я же знаю, что она любит тебя. Просто сейчас ей нелегко. Она потеряла все что любила, родных, дом, тебя.
-- Мне тоже было нелегко, - граф встал, но Мадлена успела заметить, как потемнели его глаза. - Я очень многое пережил, и ты даже не представляешь что.
-- Это тоже моя вина. Темные прибыли следом за мной. Я погубила тебя и замок, - ответила она. - Я видела тебя на площади, того, кем ты стал.
-- Теперь я могу это контролировать, - Кристиан пытался взять себя в руки. В приступах гнева он поневоле начинал приобретать демонический вид. - Ничто не могло сломить меня. Я надеялся, что мы будем вместе, жил этой надеждой. Когда меня выследил темный вместе с королевскими солдатами, и те изрешетили меня как куропатку, даже тогда я не сдался. Я знал, что Николь в городе, и я увижу ее хотя бы перед смертью.
-- Как они смогли поймать тебя? - Мадлена видела, как бледнеет его лицо, а черты становятся хищно-острыми. Но она не спешила исправлять это, надеясь увидеть все своими глазами.
-- У короля был секрет. Новое оружие, - ответил граф. - Оно обжигает огнем. Я должен был умереть в сырой подземной темнице. Но новые друзья короля не позволяли мне вернуться в человеческое обличье. Они держали меня в теле бессмертного демона, чтоб я мучился от обжигающей боли и беспомощности, потеряв крылья.
-- Я видела это оружие, - Мадлена сдерживала слезы сочувствия, зная, что они обидят Кристиана. - Велиамор тоже был ранен.
-- Он был со мной в темнице, - ответил граф. - Ему было еще хуже чем мне. Не знаю, что король сказал ему, но он совсем пал духом.
Мадлена вспомнила разговор во дворце, когда Теодор обвинил Праудов в измене.
-- Я никогда не видел его таким подавленным, - продолжал Кристиан. - Мы понемногу сходили с ума от боли и бессилия, и тогда один человек помог нам.
Мадлена вопросительно посмотрела на него. Граф овладел собой, и лицо его стало прежним.
-- Этот человек напомнил нам, что мы мужчины. Что мы слишком умны и сильны, чтоб вот так сдаться. Она лечила наши раны и помогала набраться решимости противостоять врагам.
-- Не может быть, - произнесла Мадлена, догадываясь, о ком он говорит.
-- Да, - кивнул Кристиан. - Ева помогала Велиамору, и он был благодарен ей. Он не брезговал, когда она произносила свои темные заклятия, чтоб лечить раны.
-- Я не верю, - она была поражена и сбита с толку. - Но почему? Неужели она действительно могла полюбить тебя? Как может темный маг полюбить?
-- Вы, литиаты, слишком далеки от людей, чтоб понять, что любовь это не всегда светлое чувство, - холодно ответил граф. - Любовь человека - это эгоизм, вожделение, страх и боль.
-- Ты пугаешь меня, - Мадлена отвернулась, чувствуя в сыне чудовищную перемену.
-- Я теперь демон, - произнес он после паузы. - Для тебя я теперь враг.
-- Ты никогда не будешь мне врагом, - она посмотрела на сына, в глазах блеснули слезы. - Я исцелю тебя от этого.
-- Нет, я не хочу исцеления, - он отвернулся к окну. - Я останусь таким. Поступай, как считаешь нужным. Но знай, я - демон, Ева - ведьма и мы вместе.
-- Ты разбиваешь мне сердце, - Мадлена спрятала лицо в ладонях. Кристиан не двигался с места.
-- Ты можешь смириться и продолжать быть моим другом, - произнес он смягчившись. - Я не стану воевать с белыми магами. Мои враги остались в Вандершире.
-- Кто я, чтоб судить вас, если даже Велиамор ваш друг, - ответила она упавшим голосом. - Прости, я ничего не знала.
-- Теперь знаешь, решай, - он стоял, сложив руки на груди.
-- Что будет с Николь? - спросила Мадлена, после паузы. Кристиан молчал, прислушиваясь к завыванию ветра. Лицо его опять стало ледяной маской.
-- Ведь она любит тебя, и ты любил ее.
-- Я и сейчас люблю ее, - ответил граф.
-- Что же мешает вам? Неужели ведьма?
-- Нет, она ни при чем.
-- Тогда я не понимаю, ведь вы готовились к свадьбе, вы уже были бы женаты, если бы не темные.
-- Нет, не темные виноваты, а я, - Кристиан обернулся и посмотрел на мать.
-- Я знаю об этом, но не спеши винить себя, - попыталась переубедить его она.
-- Я не виню себя, я такой какой есть и не изменюсь, хотя очень старался, - граф сел на стул. Корабль стал сильнее раскачиваться.
-- Я не понимаю тебя, - Мадлена пыталась найти в сыне хоть что-то от прежнего Кристиана.
-- Вы, женщины, не любите верных порядочных мужчин, только негодяев, - говорил он.
-- Это не так.
-- Это так, - не согласился граф. - Джонни был хорошим парнем, но не имел особого успеха у девушек. Все они воротили нос от него. Единственным, кто полюбил его по-настоящему, был оборотень. Корделия на многое пошла, чтоб он стал графом. А Гордон. Он самый лучший и честнейший человек, но ему разбивают сердце, стоит только открыть его.
-- Это ничего не значит, - возразила Мадлена, не понимая, куда ведет сын.