Неужели опасался, что на смех его поднимут, что откажут? Кто же в своём уме откажет наследнику престола?
Иное дело — лицемерно согласятся, а потом бросятся к царю, к Бомелию, просчитывая возможные выгоды от предательства.
Умному-Колычеву было ясно, что царь Иван вне себя от неведения, жив или нет его старший брат, Юрий. Пока нет тела Юрия — царский трон шатается. Власть прочнее всего на костях держится...
Вот и хватается Иван Васильевич за всё возможное: допрашивает, пытает, казнит, доносы читает. К чернокнижию, услужливо подсунутому иноземцем, прибег, видимо.
Найти Юрия — значит, помимо прочего, сделать Бомелия не нужным для государя.
И подписать себе смертный приговор. Умной-Колычев не забывал этого.
— Сделаю, — повторил боярин.
И помотал головой, словно отгоняя наваждение.
От Самсонова луга проще возвращаться в Москву по Дорогомиловской дороге, узкой, петляющей, но сухой, идущей по возвышенности, через дубраву. По левую руку останутся монастыри — Новодевичий, от которого видны уже только блестящие на солнце кресты на куполах собора, да Новинский, маленький, с непритязательными деревянными стенами, прячущимися за разросшимися яблоневыми деревьями.
Кто его знает, куда делись дозорные монахи со стен, что выходили на сторону, противоположную Москве-реке.
Точнее — знает демон.
Риммон стоял в проёме меж зубцов монастырской стены и, хмурясь, смотрел на небольшой конный отряд, ехавший через дубраву.
Конечно, демон подслушал разговор.
Конечно, демон хотел защитить Елисея Бомелия, не ведавшего, что помогает посланцу ада — но помогавшего же!
Царевич стал опасен? Что ж, ему придётся умереть.
Дуб — дерево основательное. В смысле — с широким и надёжным основанием, распластанной на большое расстояние корневой системой. Рукой, понятно, дуб не вырвешь, особенно вековой.
Царевич Иван не видел, как демон Риммон на стене монастыря взмахнул правой рукой. Не видел, как стал плотен воздух перед ним, накрепко уцепив крону дуба. Странно было наблюдать, как смялись ветви дерева, поползли кверху, прижатые к стволу невидимыми ладонями.
Разлетелись по сторонам комья вывороченной земли, проглянули щупальца корней, бледные, как пальцы мертвеца. Дуб, широкий и тяжёлый, подлетел вверх и теперь стремительно падал прямо на царевича.
Иван Иванович рванул поводья, поднимая коня на дыбы. Но что это за защита против летящей на тебя тяжести ?
Риммон с интересом смотрел за происходящим. Бедный мальчик, он вырос излишне умным! Вот и расплата, что рано или поздно настигает любого, выделяющегося из общей массы.
И тут из общей массы замерших в ужасе рынд выделился всадник.
— Проклятие! — выдохнул обиженный демон.
Боярин Умной-Колычев не мог увести замершего в испуге коня наследника престола из-под удара. Но, рванув сзади за пояс, мигом оторвал самого царевича от седла. Пришпорив свою лошадь, боярин в мгновение перенёсся прочь от несущегося к земле дуба. Когда крона дерева с треском, подняв облако пыли, рухнула вниз, а ствол переломил хребет скакуна царевича, сам Иван Иванович был в безопасности.
Неловко, грудью вверх, переброшенный через седло боярского коня.
— Спасён!
Это был не крик даже, но стон, изданный рындами. Страшно и представить, что сделал бы царь с виновными в гибели наследника. Страшно, но возможно... что ещё страшнее.
— Что это было? — спросил потрясённый царевич.
— Видишь, Иван Иванович, — выговорил боярин Умной, помогая наследнику престола сойти на землю, — в дубовых рощах деревья сами по себе стали из земли выкапываться да по воздуху летать...
Корни дуба, крепкие, не подгнившие, опровергали возможные мысли о случайном стечении обстоятельств. Однако корни просто лопнули, не были подпилены либо разрублены, так что и рука человека здесь исключалась.
Тогда — что? Или, сказать лучше, — кто?
— Сдаётся мне, что и здесь без Бомельки-волхва не обошлось!
Царевич Иван сказал это уверенно, и боярин Умной кивнул, соглашаясь.
Оба, проницательные читатели мои, ошибались, и серьёзно.
Настоящий же виновник едва не состоявшегося убийства, демон Риммон, уже исчез с монастырской стены, как и не было его тут никогда. Были же любопытные иноки, сокрушённо качавшие головами при обсуждении случившегося.
Одно дерево ещё может, без видимых и объяснимых причин, рухнуть на дорогу. Не исключено, что в этот миг по дороге будут ехать путники. Быть может, что кто-то, кому просто не повезло, попадёт под падающий ствол и погибнет.
Демон Риммон не творил чудес. Зло — творил, к удовольствию своему...