После этого случая Тристан на некоторое время исчез из медийного пространства, а затем триумфально возвратился к огромному разочарованию своих врагов. Вынужденную изоляцию он использовал для подготовки сверхсекретного проекта, который должен был раз и навсегда изменить его жизнь.
В назначенный день он снова явился в Священное место и осторожно установил на круглом столе принесенное с собой устройство. Приготовив защитные маски, он положил на колени заряженный снотворной капсулой пистолет и нажал нужное количество раз на верхушку Ключа.
Ожидание затянулось. Несколько раз Тристану приходилось вставать и прохаживаться по залу, чтобы немного снять напряжение, но в нужный момент он оказался полностью готов. Едва заметив в воздухе муаровые переливы, Мэйнард вскочил и выстрелил туда, где в открывшемся портале мелькнуло светлое платье. Как видно, удача в этот день была на его стороне, потому что игла из пистолета вонзилась волшебнице прямиком в солнечное сплетение.
На одно бесконечное мгновение Мона замерла, а потом безвольно опустилась на пол, словно кукла, у которой обрезали веревочки. Не теряя времени, Тристан ударил ладонью по устройству, надел защитную маску и нырнул под стол. В зале полыхнула ослепительная вспышка. Холодный белый свет был настолько ярким, что на несколько минут ослепил эльфов из ее охраны. В Тристана со всех сторон полетели ядовитые стрелы, но ни одна из них так и не достигла цели.
Он ползком подобрался к тому месту, где упала Мона, быстро надел на нее маску и начал отсчитывать секунды. Несмотря на отчаянную брань охранников, Тристан уловил едва слышное шипение газа. Вскоре весь просторный зал оказался затянут удушливым желтым дымом, и разгневанные эльфы, наконец-то, угомонились…
Мэйнард подхватил волшебницу на руки. Он был почти уверен, что охранники уже мертвы, но страх нещадно гнал его вперед. Сегодня он нарушил все мыслимые и немыслимые правила и приказал посадить вертолет прямо на крышу здания, хотя до этого дня тайно приезжал сюда на автомобиле. Оказавшись по другую сторону Двери, Тристан убрал маски в сумку на длинном ремне и тщательно укутал Мону в заранее приготовленный шелковый плащ.
***
Письменное уведомление об очередном посещении Каменного острова капитан Хартли получил, как и положено, заблаговременно. Конверт с аккуратным желтым бантиком спланировал прямо на луку его седла, а через пару мгновений прервалась связь амулета с Розой. Джастин снял перчатку, чтобы вскрыть послание Светлой госпожи, как вдруг почувствовал сильнейший приступ головокружения. В глазах у него потемнело, сердце бешено заколотилось, и он переместился раньше, чем понял, что происходит.
Только что капитан Хартли на своем Гнедом возглавлял отряд, возвращавшийся в форт после проводки каравана, а в следующий миг он исчез. Не чувствуя больше седока, конь неуверенно потоптался на месте и направился к гостеприимно распахнутым воротам, а патрульные поспешили в комендатуру, чтобы рассказать о произошедшем Джонатану.
Джастин оказался в зале Совета как раз в тот момент, когда последние клочья удушливого желтого дыма всасывались в невидимые глазу отверстия на куполе потолка. Запах в помещении стоял ужасный, горло мгновенно перехватило, и Хартли с трудом подавил рвотный спазм. Прижав к лицу носовой платок, он постарался трезво оценить обстановку. Все сэйдиур неподвижно лежали на полу, из черной обивки кресел торчали десятки выпущенных ими стрел, волшебницы в зале не было.
По телу Джастина мгновенно разлилась липкая слабость. Магия здесь действовала, но связь между Розой и амулетом так и не восстановилась. Это могло означать только одно — Мону похитили. Стиснув зубы, Джастин попытался привести в чувство Кэйда, но тот не подавал признаков жизни. Остальные эльфы тоже выглядели неважно, и капитан встревожился не на шутку. Все, что ему сейчас было так необходимо, осталось в сумках, притороченных к седлу Гнедого.
В памяти Джастина внезапно всплыл эпизод, когда Мона сжигала в одном из проходов мертвое тело. Чтобы добыть воду, ему необходим огонь! Порывшись в поясных кошелях сэйдиур, он поспешно соорудил из стрелы и носового платка факел, облил его благовониями и высек искру. Когда ткань неохотно загорелась, Джастин вскочил на стол и высоко поднял руку с факелом. Результат его усилий не заставил себя ждать. Раздался тихий свистящий звук, и по всему залу с потолка хлынули потоки воды.
Первым после освежающего душа зашевелился Кэйд, а за ним и остальные эльфы. Капитан всеми силами старался им помочь, но он мало что мог сделать. Сэйдиур мучительно кашляли, некоторых рвало пузырящейся желтой пеной. У всех эльфов из глаз вместо слез сочилась какая-то липкая жидкость, и им приходилось постоянно смаргивать ее, чтобы не склеивались веки.