Неожиданно для всех Тирон показал свое истинное лицо. Он не только затаил обиду на погибшую жену, но и считал ее виновной во всех своих несчастьях. По его мнению, Лилиана Эстэ должна была не только довести до конца свои поиски, но и в одиночку уничтожить могущественных захватчиков.
Арн испуганно замолчал, но было уже поздно. Его соотечественники повставали со своих мест и окружили его со всех сторон.
— Тебе что-то известно, Рон?
— Почему ты молчал столько лет?
— Как ты мог скрывать от нас важную информацию?
— Кто дал тебе право все решать в одиночку?
— Я сам, сам взял себе это право, потому что никто из вас не вступился за меня! Вы оставили меня гнить в тюрьме и ни разу обо мне не вспомнили!
— Что ты несешь?! — Наставник Флури схватил бывшего Магистра за грудки и хорошенько встряхнул. — Мы все считали тебя погибшим. Никто не знал о существовании тюремного блока, и винить за это ты можешь только себя. Из-за твоей проклятой скрытности и гнилого самолюбия продолжают гибнуть люди, а нас и так осталось мало!
Арн попытался высвободиться, но это оказалось не так-то просто. Орхус Флури не уступал ему в росте и намного превосходил силой.
— Что вы смотрите? Хотите, чтобы они меня искалечили?! — снова закричал Арн, обращаясь к гостям, но те не спешили вмешиваться, невозмутимо наблюдая за потасовкой.
— Простите, Магистр, но нам самим давно хотелось это сделать, — усмехнулся майор Кроу.
Когда страсти немного улеглись, и Наставники снова расселись по местам, Тирон смог, наконец, привести в порядок изрядно потрепанный комбинезон.
— Будет лучше, если вы прямо сейчас все нам расскажете, другой возможности я вам не дам, — негромко произнес волшебник, и эхо этих слов прокатилось по всем помещениям административного блока.
— Не надо меня запугивать! — машинально огрызнулся Тирон, но в следующий миг сила магического предупреждения проникла в его сознание. — Мне известно не так уж много. Моя жена была уверена, что в каком-то мифическом подземелье под Центральной площадью Трангана хранится древнее оружие невиданной силы.
— А откуда Лилиана Эстэ об этом узнала?
— Понятия не имею, она так и не открыла мне свой источник информации.
— Вы не сказали нам ничего нового, Магистр. В чем же смысл повествования?
— Смысл в том, что там ничего нет! Это всего лишь сказка, миф, никакого супероружия не существует. Мы не раз пытались его отыскать, но под Центральной площадью находятся только городские коммуникации. Я отказался от дальнейших поисков и вплотную занялся эвакуацией, но Лилиана так и не сдалась. Она не думала ни обо мне, ни о детях, а продолжала до последнего исследовать канализационные стоки…
— Вы ошибаетесь, Магистр, Лилиана Эстэ постоянно думала о детях и не только своих. Она хотела спасти их будущее, — адмирал Бран демонстративно поднялся, давая понять, что совещание окончено. — Полковник, готовьте «Хавелоки», мы отправляемся в Транган.
Николас притушил свет в кокпите, оставив гореть лишь янтарные индикаторы приборной панели. Скоростные катера недавно пересекли линию терминатора и теперь летели над ночной стороной Тэры.
— Последние дни ты так молчалива, любимая, — он повернулся к Анне, которая сидела на месте второго пилота. — Если ты все еще чувствуешь слабость, нужно было остаться в Убежище.
— Со мной все в порядке, Ники. Ты же знаешь, я всегда мало говорю.
— Но не настолько мало. Ты молчишь уже четыре часа.
— Прости, я просто задумалась.
— Не хочешь поделиться? Мне кажется, тебя что-то беспокоит.
Ник едва коснулся выбранной темы. В общении с женой он, по мнению майора Кроу, всегда заходил из-за угла, потому что бесценная Нэн установила именно такой формат отношений. При малейшем намеке на откровенность молодая волшебница запиралась в своей внутренней крепости, и выманить ее оттуда стоило немалых усилий. Ник обладал завидным терпением, но и он уже устал взвешивать каждое сказанное слово.
Семейная жизнь для Анны была всего лишь увлекательной игрой, в которой не существовало забот, бытовых мелочей и обязательств. Появилась — исчезла, спряталась — нашлась, главное, нигде не задерживаться надолго. За этой магической чехардой Анна прятала свою неспособность быть настоящей женой. Она предпочитала необременительную роль приходящей любовницы и купалась в обожании мужа, не задумываясь о том, что у него совершенно другие представления о семейном счастье.
— Это не беспокойство, а скорее предвкушение, Ники.
— Хорошего или плохого?