Сознание включилось резко, как по щелчку. Майор увидел над собой бескрайнее небо в дымке облаков и сообразил, что лежит на спине. Он попытался подняться, но его тело отказывалось принимать команды, посылаемые мозгом. В голове стоял странный гул, на диафрагму давил многотонный груз, и каждый вдох давался ему с огромным трудом. Собравшись с силами, Юджин предпринял еще одну попытку, и тут чье-то нежное прикосновение заставило его вновь откинуть голову на песок.
— Не шевелитесь, просто полежите спокойно несколько минут.
Прекрасная фея из волшебной сказки провела прохладными ладонями по его лицу, шее и груди. Беспорядочно трепыхавшееся сердце на мгновение замерло, а потом забилось ровно и сильно, и эхо этих ударов отзывалось в каждой точке пульса.
Юджин осторожно сел, чувствуя уколы миллиона крохотных иголочек в онемевших конечностях.
— Вы … в порядке? — с трудом выговаривая слова, первым делом спросил он.
— А вы?
— Я … да… Сейчас, погодите…
Кроу говорил невнятно, потому что боль от возобновившегося кровообращения усиливалась с каждой секундой. Мона снова, едва касаясь, провела ладонями по его телу, принеся неожиданное облегчение.
Майор неуклюже поднялся и начал зачем-то отряхивать песок с камуфляжной куртки. Леди Корвел настоятельно попросила охрану не одеваться в унылые черные костюмы и галстуки, похожие, по ее меткому замечанию, на мертвую рыбу. Подчиненные Юджина с удовольствием облачились в тропическую полевую форму, которую раньше использовали только на тренировках, и не уставали благодарить за это добрую леди.
— Как вы себя чувствуете? — в глубоких темных глазах сказочной феи затаилась добрая смешинка.
Еще ни разу за свою десятилетнюю карьеру Кроу не оказывался в таком дурацком положении.
— Как после удара током, миледи. Вы каким-то непостижимым образом аккумулируете электрическую энергию, а я имел неосторожность прикоснуться к вам. Простите, это была вынужденная мера, я думал, что вам угрожает опасность.
— Опасность угрожала только вам, Юджин, — Мона произносила его имя мягко, с таким милым акцентом, что у него каждый раз начинало щекотать в горле. Кроу зачарованно смотрел в эти бездонные глаза, рискуя утонуть, сгинуть в них навсегда. Вот черт, сильно же его приложило… — В будущем я обещаю быть осторожнее, а вы постарайтесь не подходить ко мне слишком близко.
Эта отважная, неуправляемая женщина обладала каким-то редким уникальным даром, но стоит ему упомянуть об этом в своих отчетах, она закончит жизнь в застенках секретных лабораторий Мэйнарда. Пока канцлер корчит из себя влюбленного, ей ничего не угрожает, но если его терпение лопнет…
— Будьте ОЧЕНЬ осторожны, миледи. Никто не должен догадаться, что неполадки в нашем оборудовании — это не случайность.
Мона благодарно кивнула майору и пошла по берегу в сторону дома.
Ее усилия не пропали даром. На одно короткое мгновение ей удалось установить контакт, и теперь она точно знала, что Джастин здесь, в этом мире, что он ищет ее! Ненастный день внезапно заиграл для нее множеством ярких красок. Моне хотелось громко закричать или стремительно пробежаться по берегу, чтобы дать выход распиравшим ее эмоциям, но она не стала этого делать. Наоборот, заставила себя притушить ликование и максимально замедлить шаг, потому что шедший позади нее майор все еще с трудом переставлял непослушные ноги.
Глава 9
Роану удалось решить проблему Джастина неожиданно простым способом. Для безопасного пользования электронной техникой ему понадобилась всего лишь пара тонких хлопковых перчаток с добавкой из латекса. Фотоаппараты, пульты управления, электронные ключи и пр. больше не выходили из строя у него в руках, а в телефоне ему приходилось включать громкую связь, чтобы не прижимать устройство к уху.
С названием острова, на котором предположительно могла находиться Мона, тоже проблем не возникло. Из всех удаленных владений остров Лисмор единственный целиком принадлежал правящей семье, но незаметно высадиться на него было практически невозможно. Все недвижимое имущество Мэйнарда бдительно охранялось.
В новых безупречно изготовленных документах только Джастин Хартли числился под своим собственным именем. Кэйд превратился в Джеймса Макфарланда, Фиарэйн теперь звался Джоном Литгоу, а себя Роан переименовал в Джаспера Бейтса. Архивариуса немного смущало явное созвучие их имен, но он с легкостью простил режиссеру эту маленькую причуду. Роана им послала сама Судьба. Она говорила его устами, двигала его поступками и медленно, но уверенно вела друзей к намеченной цели.