«Эдера» уже несколько часов находилась на высокой орбите Фрома, куда Себастьян вывел ее без особых проблем. Все оказалось намного проще, чем он боялся. Разобравшись с символами и обозначениями на пульте управления, молодой ученый приложил ладонь к пластине идентификатора. Прибор проверил состав его крови и открыл доступ ко всем системам корабля.
После долгих раздумий Себастьян пришел к выводу, что в первую очередь лететь нужно не домой, а на планету Марон, прибежище контрабандистов. Самостоятельно он туда ни разу не летал, поэтому у него возникли трудности с расчетами. По счастью, в их команде нашлись два превосходных математика, которые абсолютно разными способами неизменно получали одинаковые результаты. Пока майор и архивариус трудились над поставленной задачей, Себастьян пошел размять ноги и навестить свою «невесту».
Помимо просторной рубки на «Эдере» имелись три маленькие спальные каюты, одна общая, крохотный кухонный отсек, медбокс и комнатка для личной гигиены. Но, несмотря на относительную тесноту, на корабле все было приспособлено для удобства пассажиров и членов экипажа. Одну каюту заняла Анна, вторую отдали Ксану, а в третьей разместились архивариус с Кэйдом, который переносил полет хуже остальных. Себастьян с майором все время находились в пилотских ложементах и рубку управления покидали по очереди.
В общей каюте имелась небольшая обзорная площадка. Она представляла собой обычную стену, на которую проецировали изображение несколько внешних камер, создавая иллюзию окна в открытый космос. Молодая волшебница неохотно оторвалась от наблюдения за звездами и повернулась. На фоне абсолютной черноты ее изящный силуэт был очерчен слабо светящимся ореолом, и Себастьян вначале подумал, что это оптический эффект. Но Анна сделала шаг и выступила из собственного контура, а свечение постепенно потускнело и пропало.
— Нам уже пора отправляться?
— Да, совсем скоро.
Девушка подошла почти вплотную, и Лангвад не устоял перед искушением обнять ее, прижать к страждущему телу, прильнуть к губам в нежном поцелуе. Он никогда не был робким любовником, но с Анной ни разу не переступал запретную черту, потому что панически боялся ее обидеть. Себастьян втайне опасался, что придуманная Юджином красивая легенда сослужит ему плохую службу, и до настоящей свадьбы дело так и не дойдет.
Каждый раз, когда Лангвад решался на маленькую вольность, ему казалось, что он пытается приласкать радугу или лунный свет, настолько эфемерной и неуловимой была в его объятиях молодая волшебница. Его осторожную попытку ощутить за магическим заслоном живую женщину прервало внезапное появление архивариуса. Он деликатно постучал по переборке согнутым пальцем и помахал в воздухе записной книжкой Юджина, которая, как это ни парадоксально, не утратила в чужом мире своих удивительных свойств.
— Все готово, друг Ботаник, теперь можно… прокладывать курс. Я правильно сказал? — Фиарэйн всегда держал руку на пульсе перемен и легко вписывался в любую реальность.
Не прошло и часа, как уточненные данные были введены в бортовой компьютер, а пассажиры рассажены в прочно закрепленные кресла общей каюты. Себастьян вручил каждому усовершенствованный гигиенический пакет и показал, как правильно им пользоваться. В момент перехода корабля в гиперпространство тошнило всех без исключения, и средства предотвратить это неудобство пока не существовало.
Предстартовая эйфория, которая сделала расставание с домом не таким болезненным, теперь улеглась, и все чувствовали себя немного подавленными. Кианнасаху было настолько тошно, что он обрадовался физическому недомоганию, отвлекшему его от мрачных мыслей. Кэйда мучило предчувствие, что он вернется к родной гавани очень и очень нескоро.
Госпожа ни словом не обмолвилась о том, что ждет его впереди, но она всегда так делала, чтобы случайно не смешать благоприятный расклад. Кианнасах закрыл глаза и мысленно увидел светлую улыбку, услышал любимый нежный голос: «Твоя судьба переменится, мой друг, и ты обязательно порадуешься этим переменам. Со временем». Кэйд не хотел перемен ни сейчас, ни в будущем, поэтому представил себе белый замок в излучине реки и прекрасную всадницу, летящую с холма к ажурному мосту…