— Брак между тобой и моей сестрой, был невозможен с самого начала, — отчеканил волшебник, которому надоело постоянно возвращаться к этой теме. — Скажу тебе в последний раз. То самое Предназначение сделало тебя уязвимым к ее магии …
Дальше Себастьян уже ничего не слышал. Когда буря в его душе немного улеглась, и он снова обрел способность замечать окружающее, оказалось, что все давно ушли. На низкой скамеечке возле кушетки сидел Бек и терпеливо дожидался, когда на хозяина снизойдет просветление.
— Когда вы найдете в себе мужество увидеть не отдельные фрагменты, а всю картину целиком, то поймете, что ваш кузен достойный и отважный человек, истинный представитель la faville Мортимер.
— Ты все знал, не так ли? — в голосе Себастьяна вновь прозвучали обида и привычка упиваться жалостью к себе.
— Только догадывался, дому, и очень рад, что не ошибся. Ведь я хорошо помню вашу тетю Корделию, а сын очень на нее похож.
Лангвад откинулся на спинку кушетки и уставился в потолок. Его дурные предчувствия все-таки нашли свое подтверждение, теперь Анна потеряна для него навсегда.
— Может, я и изменился, старина, но явно недостаточно, раз мне не устают напоминать об этом. Наверное, я безнадежен.
— Вас окружают самые удивительные люди, каких мне только доводилось встречать, дому. Они не дадут вам пропасть.
Себастьяну казалось, что он весь состоит из боли, от которой некуда было деться. Сейчас он всем своим существом ненавидел Анри Лангвада за его непомерные амбиции, за все то, что он сотворил со своим первенцем, за то, в кого он его превратил…
Ник обнял свою возлюбленную и крепко зажмурился, чтобы не видеть унылых парадных покоев семейной резиденции, а когда снова открыл глаза, они с Анной уже стояли на хорошо знакомом ковре в гостиной его собственного дома.
— Хвала небесам, ты просто прочла мои мысли! Вряд ли в доме Мортимеров нам удалось бы побыть наедине.
Он попытался привлечь Анну ближе, но она немного отстранилась и заглянула Николасу в глаза.
— Ты совсем не удивился?
— Удивился, — честно признался Ник. — Я даже испугался, но положение обязывает меня не подавать вида.
Волшебница фыркнула и принялась аккуратно развязывать его шейный платок.
— Последнее время ты работал больше обычного и совсем не отдыхал.
— Мне было одиноко. Я не находил себе места, поэтому радовался любой работе.
— Ты не должен так изнурять себя, Ники, сейчас для тебя это очень опасно.
Анна стянула с его плеч сюртук и принялась расстегивать высокий манжет официальной рубашки. Ник попытался ей помочь, но она отстранила его руки и взялась за пояс брюк.
Ника эта неспешная игра в раздевание просто сводила его с ума, поэтому он в два счета избавился от оставшейся одежды, подхватил Анну на руки и, прикинув расстояние, отказался от мысли отнести свою жену в спальню. Кушетка была ближе и привлекательней. Ник опустил молодую волшебницу на мягкое покрывало и низко склонился над ней.
— Сначала позволь показать, как сильно я по тебе соскучился, а уже потом делай со мной все, что захочешь…
Глава 3
Находясь в самом сердце Муравейника, Кэйд не мог наблюдать смену дня и ночи, только хронометр на стене подсказывал ему, какое сейчас время суток. У них предположительно было несколько дней форы, пока люди Брадота разберутся в том, что произошло, и выйдут на их след. К тому времени Изабель Лангвад должна была уже полностью прийти в себя. Но это в идеале. На самом деле кианнасах сильно сомневался, что бедная женщина когда-нибудь сумеет вернуться из сумеречной долины, в которую загнали ее сознание жестокие тюремщики. По всему было видно, что они перестарались.
Кэйд успел отмыться от болотной грязи, обследовать временное жилище, изучить пути отхода, разобрать вещи, проверить оружие и припасы, а его подопечная за это время даже не пошевелилась. Несмотря на усилия медицинской машины, Изабель оставалась синюшно бледной и какой-то застывшей.
Когда эльф в двадцатый раз подошел к мерно урчащему агрегату и не увидел никаких изменений в ее состоянии, его терпение лопнуло. Он решительно поднял прозрачный пластиковый колпак, отсоединил многочисленные манипуляторы и взял женщину на руки. Она была легкой, почти невесомой и по-прежнему не реагировала на прикосновение.
Кэйд устроил мадам Лангвад на кровати, лег рядом и прижал ее к своему телу, которое излучало ровное, мощное тепло. В венах эльфа пульсировала могучая жизненная сила, даже раны, которые обычного человека надолго вывели бы из строя, уже почти затянулись. Он позволил себе расслабиться и внимательно разглядеть женщину, ради которой сегодня рисковал головой.