Сэйдиур был воином до мозга костей и искренне презирал такое досадное обременение как семейный союз, пока в его жизни не появилась Мона. Кэйд положил к ее ногам свой меч, свое сердце и весь отведенный ему жизненный срок. Он поклялся служить Светлой госпоже, защищать и оберегать ее, и теперь разрывался между преданностью долгу и той новой необходимостью, которую привнесла в его жизнь Изабель. Эта нежная, прекрасно воспитанная и образованная женщина из чужого мира была полной его противоположностью, но волновала так глубоко, что Кэйду иногда становилось не по себе.
«Твоя жизнь переменится, мой друг…» — впервые эльф не оттолкнул от себя воспоминание, а попытался услышать его по-новому, — «… и ты порадуешься этому, со временем».
— Почему ты здесь сидишь? Приснился плохой сон?
Кэйд очнулся от задумчивости и вгляделся в прозрачные топазовые глаза.
— Я мало сплю и никогда не вижу снов. У моего народа сны видят только Прорицатели.
— Вещие сны? — Изабель выбралась из постели и хотела устроиться рядом на полу, но Кэйд усадил ее к себе на колени. — Расскажи мне еще об обычаях твоего народа.
Она всегда слушала, как завороженная, время от времени прикасаясь к его лицу или волосам, а иногда обнимала, просто чтобы почувствовать тепло и исходящий от него запах.
Бель нравилось целовать Кэйда в губы, и она радовалась, как ребенок, когда он уступал ей и даже сам углублял поцелуй. Эльф оказался раскованным, щедрым любовником, не знающим стыда и ханжеских ограничений, но он никогда не настаивал на том, что было противно ее женской природе. За годы семейной жизни Изабель Лангвад настолько привыкла к принуждению, что теперь боялась поверить в свое внезапное счастье.
Она значительно уступала Кэйду в искусстве доставлять и получать удовольствие, но училась так старательно, что эльф, едва покинув ее постель, уже мечтал снова туда вернуться. Они находились на разных полюсах мира и, тем не менее, прекрасно подходили друг другу…
Какой-то тихий звук внезапно привлек внимание Кэйда. Он мгновенно насторожился, прижал палец к губам Изабель и шепотом приказал:
— Быстро одевайся, возьми оружие и не отходи от меня ни на шаг!
Женщина молча кивнула и метнулась к своей одежде. Их короткая безмятежная идиллия закончилась.
Николас заступил на дежурство у своего бывшего дома в середине ночи, сменив на наблюдательном посту архивариуса. Сегодня Анна, Ксан и Себастьян отправились к новым исканиям, и на этот раз для полета к Аквилону и Одилону были выбраны регулярные космические рейсы. Ник сам проводил их в космопорт и даже поцеловал жену на прощание.
В квартале, где он вырос, не было дешевых питейных заведений и домов терпимости, стояла обычная предрассветная тишина, но в Муравейниках больших городов спокойствие — вещь иллюзорная. Он закрепил на руке браслет с дистанционными взрывателями, обновил систему наблюдения и увидел, что к входу в «Датуру» подъехал фургон. Само по себе это не было выдающимся событием, но следом показался еще один, а потом из фургонов начали выгружаться вооруженные люди. Брадоту удалось-таки сложить два и два и обнаружить их убежище.
Количество бойцов, готовящихся штурмовать здание, поистине впечатляло, но Холдеру некогда было размышлять об этом. Он включил сигнал тревоги, заблокировал все лифты нижнего уровня, схватил пояс с оружием и рванул к переходу в соседнее здание. Кэйд с Изабель Лангвад уже ждали его у аварийного выхода, но едва он успел указать им нужное направление, в его бывшей квартире взрывом вынесло входную дверь.
Ник защелкнул на тонком запястье Изабель свой хронометр со встроенной системой навигации и указал на мигающую точку.
— Двигайтесь только вверх, по всему пути следования установлены электронные метки. С крыши вам навстречу выйдет наш пилот, его зовут Хантер. Что бы ни случилось, ни в коем случае не останавливайтесь и не поворачивайте назад.
— Ники, но как же…
— Бегом!! — рявкнул Кэйд и с силой вытолкнул мадам Лангвад в узкий коридор.
В следующую секунду с грохотом вылетела дверь аварийного выхода и в образовавшийся проход повалили вооруженные люди в черных комбинезонах. В крохотных тамбурах и тесных переходах нижних этажей Муравейника негде было развернуться, поэтому бойцы Брадота теснились, мешая друг другу. На первый взгляд горе-вояки казались легкой добычей, но кианнасах прекрасно знал, как глупо недооценивать противника, особенно значительно превосходящего тебя числом.