Вдоволь налюбовавшись сверкающим великолепием драгоценностей, зловещими предметами колдовской атрибутики и даже одеждой с наложенными заклятиями, Мона обратилась к Хранителям.
— Кому-нибудь из вас встречалось нечто подобное?
В воздухе появилась яркая красная точка, похожая на пылающий уголек. Она пришла в движение и вычертила глиф таинственного заклинания, которое носил на себе Таэль. Старейшины подошли ближе и со всех сторон обступили висящий в воздухе магический знак, в Хранилище воцарилась звенящая тишина. Мона ожидала привычного уже многоголосого обсуждения, но «домовые» озадаченно молчали. После продолжительной паузы самый пожилой из них по имени Альбин, наконец, вышел из круга.
— Мы очень хотели бы вам помочь, Светлая госпожа, но, честно говоря, ни с чем подобным раньше не сталкивались. Все что я могу сказать — этот диакритический знак означает отложенное заклятие. Это не эльфийская и не колдовская магия, возможно, один из утраченных ее видов. Мы постараемся отыскать для вас в Хранилище любые сведения о древних практиках.
Мона разочарованно вздохнула. Не то чтобы она надеялась на быструю разгадку, но все же ожидала хоть каких-то новых сведений. Оставив старейшин обсуждать новое ответственное задание, волшебница и эльф отправились на самый верх замка, в одну из жилых башен.
В Южной башне располагались апартаменты Лоры Корвел. Если бы не едва заметный налет запустения, можно было подумать, что хозяйка этих комнат просто ненадолго вышла, оставив после себя легкий беспорядок. За полуоткрытой дверцей шкафа из драгоценного розового дерева виднелись яркие роскошные платья, на туалетном столике теснились хрустальные флаконы с дорогими духами и притираниями, лежали резные гребни и шелковые ленты. На изумрудное покрывало огромной кровати было небрежно брошено тонкое, как паутина, ночное одеяние, в складках которого запуталось какое-то блестящее украшение.
Мона осторожно потянула за витую цепочку и вытащила медальон из светлого эльфийского серебра. Эта изящная вещица явно была памятным подарком, потому что от нее до сих пор исходили волны нежности и глубокой сердечной привязанности.
— Госпожа, ты уверена, что хочешь именно такой помощи? Вести переговоры с Корвелами и при жизни было совсем непросто.
Волшебница так и не решилась открыть медальон. Она осторожно положила его рядом со шкатулкой, полной сверкающих драгоценностей, и повернулась к Таэлю.
— Разве у тебя остались плохие воспоминания о Лоре?
— Не совсем так. Лора и ее брат-близнец Ловерн в то время были тесно связаны с эльфийским королевским двором, поэтому отказали мне, сославшись на занятость. На прощанье Лора подарила тот самый амулет, который открыл мне портал в Северную землю.
— Ты знал, где окажешься, когда решил им воспользоваться?
— Нет, это был «слепой» проход. Таких амулетов немало ходит по рукам, но куда ведут порталы, узнаешь только по прибытии. Я не думаю, что Лора тогда предвидела сегодняшние события, просто ей не терпелось от меня отделаться. Они с Ловерном не считали колдунов серьезной угрозой и на тот момент ничего не боялись.
В самом углу спальни Мона обнаружила неприметную дверь и толкнула незапертую створку. Поднявшись по крутой лесенке, она очутилась прямо на смотровой площадке Южной башни. Когда-то в каменных вазонах вдоль зубчатой ограды росли цветущие деревья, стояли статуи, под полосатыми тентами были расставлены плетеные столики и кресла. Теперь здесь царило полное запустение, однако вся картина в целом до сих пор не утратила своего идиллического очарования.
— Лора погибла первой, — тихо произнес Таэль за спиной волшебницы.
Она молча кивнула и сделала глубокий вдох. У дальнего края площадки появился призрачный силуэт. Некоторое время он слабо мерцал и был совершенно прозрачен, но постепенно уплотнился, обрел цвет и объем. Высокая рыжеволосая женщина поразительной красоты стояла в своем разоренном саду и смотрела на новую хозяйку замка. Ее зеленые глаза были чисты и прозрачны, как воды реки Уай…
К середине дня Мона была и очарована, и безмерно огорчена. Ей очень понравились близнецы Корвелы. Лора сияла, как звезда, ее окружала мощная магическая аура, которая вместе с женской привлекательностью делала волшебницу просто неотразимой. Ловерн, как две капли воды похожий на сестру, обладал чуть меньшим магическим потенциалом, но оказался блестящим кавалером и прекрасным собеседником, тонким, умным, обаятельным. Даже смерть не сделала его мужское очарование менее сокрушительным. Оба считали свою гибель фатальной ошибкой, оба жаждали отмщения, оба безоговорочно согласились сражаться на стороне Света.