Комендант Готье смотрел на Николаса со смесью досады и уважения. Хозяин дома, несомненно, лгал, но делал это очень убедительно. Ему не просто хотелось верить, ему нечего было предъявить. Но полтора десятка трупов в «Датуре» сами собой не расследуются, к тому же ходили слухи о том, что это были люди Брадота… Кого они могли искать в бывшей квартире матери адвоката?
— Благодарю за приглашение, но я на службе. Как-нибудь в другой раз.
Он попрощался с Данфи, а потом протянул руку Холдеру, и тот без колебаний ее принял. Пожатие коменданта было крепким, у Ника от боли потемнело в глазах, но на лице не дрогнул ни единый мускул.
Едва за полицейскими закрылись двери лифта, в комнате вновь появился озабоченный Бек.
— Дому, пришел ваш брат Морис.
Прижимая к себе поврежденную руку, Ник опустился на кушетку и тоскливо застонал.
Глава 8
Изабель даже припомнить не могла, когда последний раз принимала достаточно важное решение. Максимум, что ей доверяли, это выбор прически, платья и украшений для вечернего выхода. Да и тут Анри Лангвад считал своим долгом дать ей совет, граничащий с приказом. Всю сознательную жизнь кто-то с той или иной мерой жестокости пытался руководить действиями Изабель, ей всегда говорили, что надо делать.
Их с Кэйдом снова оставили одних в чужом доме, но они поменялись ролями, и теперь его жизнь находилась в ее руках. Вместо того чтобы по привычке забиться в угол, Бель обследовала дом Николаса и тщательно припомнила все, что перед уходом говорили племянник и его друзья. Они сняли с Кэйда амуницию, раздели его, оставили рядом с кроватью сумку с оружием, а ей вручили небольшой пузырек розоватой жидкости, которой нужно было обработать раны.
Первым делом Изабель вымыла эльфа, а потом осторожно втерла чудодейственный эликсир во все ожоги, ссадины и ушибы, покрывавшие его тело с головы до ног. Она до последнего боялась прикоснуться к ране посередине груди. Это было аккуратное маленькое отверстие прямо напротив сердца, которое не билось уже больше часа.
Изо всех сил стараясь не поддаваться панике, Бель вылила остатки розовой жидкости прямо на рану и прижала ладони к ребрам Кэйда. Грудная клетка была пугающе неподвижной, но кожа под ее пальцами все еще оставалась теплой и эластичной. Изабель умоляла племянника применить к Кэйду средства неотложной помощи, которые имелись на каждом летательном аппарате, но Холдер в ответ лишь просил ее немного подождать. Чего?!
— Не сходи с ума, Изабель, — вслух произнесла она, только чтобы нарушить давящую тишину, — Николас не стал бы тебя обманывать. Он один из самых порядочных людей в поднебесном обществе.
В памяти внезапно всплыл момент ее пробуждения в Муравейнике. Тогда Кэйд сказал, что не доверял автомедику и решил согреть ее собственным телом. А она чем хуже? Ее возлюбленный выглядел так, будто его неожиданно сморил сон, вот только спал он всегда очень мало и никогда так крепко. Бель прильнула к нему всем телом, накрыла их обоих легким покрывалом, приложила ухо к груди и мучительно прислушалась. Тишина. Она обхватила Кэйда руками и тихо заплакала, разрываясь между надеждой и отчаянием.
Кианнасах шел по замковому саду, снова ощущая под ногами родную землю. Каждый шаг отдавался в теле, словно эхо в пустой комнате, но это почему-то не тревожило его. Волшебный сад был объят предутренней дремой и весь затянут туманом таким густым, что его можно было резать ножом. Крохотные сверкающие капли покрывали лицо, волосы и одежду эльфа, ладонь его левой руки привычно покоилась на серебряной рукояти меча. На Кэйде почему-то была темно-синяя парадная форма сэйдиур, но это тоже не показалось ему неуместным.
Наконец, в плотной пелене появился просвет, подсвеченный мягким золотистым сиянием. Свет волшебного фонаря создавал уютный живой мирок в хорошо знакомом белом павильоне, и Кэйд поспешил туда, чтобы избавиться от липкого прикосновения тумана. Внутри на плетеном диване сидела в ожидании женщина, властительница дум, королева его сердца.
— Боги, наконец-то!! Моя госпожа! — эльф опустился на колени, завладел ее руками и стал покрывать их поцелуями. — Как я тосковал, как мучился в разлуке! Я никогда по своей воле не покинул бы вас, но голос долга звучал громче, чем голос сердца.
— Я знаю, мой друг, только сейчас голос твоего сердца почти совсем не слышен.
Кэйд замер, а потом медленно поднял голову.
— Так я в Мире духов? Поэтому я вас вижу?
— Конечно, нет, что за глупости! — Мона потянула его за руку и заставила сесть рядом. — Ты же знаешь, как недоверчив эльфийский Призрачный мир, мне закрыт доступ туда. Просто твой дух слишком вольно распорядился дарованной ему свободой и сам пришел ко мне. Я бесконечно рада тебя видеть, мой верный друг, но вынуждена поторопить с возвращением. Нельзя надолго отлучаться от тела, даже такого сильного, как у тебя.