Надо отдать должное командующему, он спокойно удовлетворил любопытство иноземца.
— Потому, что на планетах Империи нет наземных вооруженных сил. Именно флот обеспечивает безопасность правящей семьи, а точнее, его штурмовые подразделения под командованием полковника Гатлина.
Сидящий через стол офицер с коротким ежиком абсолютно белых волос коротко кивнул майору.
— Я понимаю, что тема очень деликатная, сэр, но с нашей стороны утечки информации не будет. Мы не хотим вмешиваться во внутренние дела Империи, перед нами стоит совершенно другая задача.
— И какая же?
— Поддержать меня и мою семью, адмирал, а вернее то, что от нее осталось, — Себастьян был голоден и очень зол, а еще ему хотелось, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. — Вам удалось найти женщину, чья генная карта обозначена в тексте?
Было заметно, что Брана удивила его осведомленность, но он не стал уходить от ответа.
— Да, мы ее нашли, она прибудет на Абсалон завтра утром.
— Вы, кажется, говорили о найденных листах, — тихий голос с мягким иноземным акцентом заставил адмирала обратить внимание на единственную женщину за столом. — Можем мы на них взглянуть?
Бран до сих пор не понимал, зачем Лангвад настоял на присутствии своей невесты и ее брата. Молчаливые молодые люди сильно смущали адмирала, в них чувствовалось что-то загадочное, неуловимое, с чем ему раньше сталкиваться не приходилось. И уже полной неожиданностью для командующего Имперским флотом оказалось то неизгладимое впечатление, которое на него произвела зеленоглазая красавица в легком, воздушном платье.
Филипп Бран не был убежденным женоненавистником, просто считал неуместным заводить семью, так как большую часть времени находился бы вдали от нее. Он посвятил свою жизнь космосу и ни разу об этом не пожалел. Тем более странной была его мгновенная реакция на чужую невесту, а самое неприятное заключалось в том, что девушка это почувствовала. Она посмотрела на адмирала через стол, и он внезапно ощутил прилив крови к тем органам, которые обычно не вмешивались в его работу.
— Я не думаю, что вы сможете их прочитать, но хуже все равно уже не будет. Покажите им, Андре.
Сенатор Дориак, сидевший напротив гостей, подвинул к ним по крышке стола несколько пластиковых листов.
— Этот язык никогда не использовался в Империи. Мы подняли все архивы, но оказалось, что сравнивать не с чем. Оригинальный текст был написан на настоящей бумаге, которую для сохранности поместили в прозрачный пластик. Возраст сложно определить, потому что технология ее изготовления за триста лет практически не изменилась. Выбор носителя информации показался нам немного странным, потому что бумагой давно не пользуются из-за ее хрупкости и дороговизны.
Пока сенатор давал пояснения, гости быстро разобрали листы с текстом, и на несколько минут в кабинете воцарилась полная тишина. Адмирал внимательно следил за тем, как чужаки обмениваются взглядами, и мог бы поклясться, что сбылись их самые худшие опасения. Что они вообще могут знать о местной истории?
— Ботаник, прочитай лучше ты, чтобы у адмирала не возникло никаких подозрений по части перевода, — майор Кроу собрал все листы и передал их Себастьяну.
— Значит вам тоже знаком этот язык, мессир Лангвад? И откуда, позвольте спросить?
— Странно, что вам он неизвестен, — тут же парировал Юджин, — потому что текст собственноручно написан Императором Фабианом Кингсли.
Новость вызвала у местных сановников недоумение, а текст, который Себастьян прочитал медленно и намеренно бесстрастно, поверг их в настоящий шок.
Когда Себастьян дочитал до конца, никто не смог произнести ни слова. Затянувшуюся паузу прервал полковник Гатлин, наименее впечатлительный их всех.
— Все это больше похоже на сценарий для голографических постановок. Даже во времена Императора Фабиана такое вряд ли могло случиться. Во дворце при всех императорах было мощное оружие и большое количество охраны. Как могла жалкая кучка непонятных пришельцев такое натворить? У тогдашнего Кингсли все было в порядке с головой?
— Насколько я знаю, безумием никто из них не страдал, — адмирал все еще пытался осознать то, что сейчас услышал, — да это и не похоже на слова безумца.
— Это предостережение или инструкция? — рискнул, наконец, подать голос профессор Биллер.
— Скорее всего, второе, Эдмон.
— В конце он пишет, что примет дополнительные меры безопасности, гибельные для… — советник Таллент замолчал и бросил виноватый взгляд на Себастьяна.